София Риччи, 22 года, перебирает грязную посуду в кафе *Da Enzo* на окраине Неаполя. Запах пережаренного масла смешивается с ароматом свежего багета, который она режет для утренних клиентов. В кармане фартука — потёртый медальон с изображением женщины в короне, найденный в разбитой чашке эспрессо. «*Это не просто хлам, Софьà*», — бормочет старик Карло, постоянный клиент, указывая на трещину в
Лена, 27-летняя разработчица из Бруклина, три дня не выходила из квартиры на 5-й авеню. Вместо душа — краска для волос «Малиновый закат», пятнами оставшаяся на раковине. На треснувшем экране ноутбука мелькали сообщения от незнакомого аккаунта: *«Перекрой воду в 21:34. Они следят через трубы»*. Она проигнорировала, пока соседский пес начал выть ровно в указанное время. «Ты тоже это видишь?» —
Элена Мендоса, 23 года, переехала из Гаваны в Роттердам после смерти отца. Устроилась официанткой в кафе *La Brisa*, где пекла кубинские *pastelitos*, пока владелец, грузный Йорис, ворчал: «Здесь не Карибы, не вздумай добавить ром в кофе». В соседнем университете на лекциях по урбанистике она столкнулась с Лукасом в рваной косухе, который рисовал в тетради граффити-эскизы вместо конспектов. «Ты
Мира, библиотекарша из городка возле озера Блед, каждый вечер задерживалась, разбирая старые газеты 80-х. В углу читального зала — треснувшая люстра, которую никто не чинил с прошлой зимы. Её брат Лука, механик с фабрики по ремонту поездов в Ческе-Будеёвице, приезжал раз в неделю, пахнущий соляркой. «Сегодня в котловане под вагоном нашли какую-то железку с рунами», — говорил он, вытирая руки об
Гуадалупе просыпается в пять утра, чтобы замесить тесто для тамалес. Её дом в Сан-Мигеле пахнет кукурузной мукой и чили, а на кухне трещит радио с новостями о засухе. Дочь Ана, не глядя на мать, собирает рюкзак: «В Мехико я хоть смогу учиться, а не торговать на рынке». Лупе хлопает дверцей печи: «Ты думаешь, там тебя ждут? Тут семья, работа…» На столе — счет за электричество, который она прячет
Капитан Нико Брекингридж тащит запасные фильтры через узкий коридор корабля «Салют-5», пока Зайн, бортинженер с татуировкой дракона на запястье, спорит с ней о перерасходе топлива. «Ты сожгла резерв на манёвр у Юпитера, а теперь хочешь мои батареи?» — он стучит кулаком по панели, отчего мигает датчик давления. Внизу, в лабораторном модуле, биолог Илья вскрывает образец чёрной субстанции с
Лора, рыжая девочка в потёртом джемпере, копалаcь в сундуке на чердаке дублинского дома с треснувшими рамами. Снизу доносился голос брата Шона: «Прекрати грохотать, я уроки делаю!» В сундуке нашла дневник бабушки Мэйв — страницы испещрены рисунками банши и клевера, обведённого чернильными кругами. На последней записи дрожащий почерк: «Они придут за долгом. Спрячь соль под порог». В ту же ночь на
Лиам, в потёртой кожаной куртке, каждое утро задерживался у заброшенного киоска на Пайн-стрит, где когда-то покупал комиксы. Теперь там валялись окурки и битые бутылки. В кармане он носил старый плеер с треснутым экраном — подарок отца перед тем, как тот исчез. "Опять слушаешь эту кассету?" — София, его соседка, тыкала пальцем в наушники, пока они шли в школу. Её рыжие волосы пахли
В пустыне Невады Лора и Дерек, пара автостопщиков, натыкаются на брошенный трейлер с разбитым экраном Sony. Внутри пахнет бензином и горелой пластмассой. Лора находит коробку VHS-кассет под койкой с пятнами ржавчины. "Смотри даты — все 1998-й", — бормочет Дерек, вставляя кассету в плеер. На экране — статичное изображение шахты, чьи-то тяжелые шаги. Лора щелкает выключателем: "Тут
Эльмира, девушка из Тираны, воровала сигареты из грузовика на парковке у закусочной «Дрита». Ее брат Адриан, бывший солдат из Приштины, заставлял ее возить контрабанду через границу Косово и Македонии. В рюкзаке под пачками «Мальборо» он прятал флешки с данными — заказ итальянского мафиози Луки из Бари. «Ты везешь это в Скопье, к Зорану у моста», — Адриан тыкал пальцем в карту, разложенную на
Джейкоб, в потёртой куртке с выцветшим лого университета, ковыряет отвёрткой замок в заброшенной аптеке на окраине Сиэтла. Рядом Лена, её рыжие волосы собраны в грязный пучок, перебирает рюкзак с консервами — две банки тушёнки с вмятинами, пачка сухого молока. «Тут даже аспирина нет», — бросает она, пиная пустую канистру. Внезапно из-за угла выползает стая одичавших собак; Джейкоб хватает Лену за
Лена, семнадцатилетняя официантка из захудалого кафе «У Марвина», нашла ржавый компас с гравировкой в виде трёх сов в подсобке между банками солёных огурцов. Её друг Кай, вечно коптящий небо за школой сигаретами «Camel», разобрал механизм на кухне своей бабушки, пока та ругалась из-за пятен масла на столешнице. Когда стрелка дёрнулась и указала на стену сарая за автостоянкой, они провалились в