Лена, бывшая шеф-повар из Чикаго, переезжает в провинциальный Брекенвилль, чтобы открыть *«The Rustic Ladle»* — семейный ресторан в старом здании с протекающей крышей. Ее младший брат, Итан, помогает с ремонтом, но постоянно отвлекается на TikTok-стримы с жаркой бургеров. В первую неделю Лена находит в поставке трюфелей записку: *«Закрой лавочку. Твой отец не случайно сгорел в том сарае»*. Она
Джейкоб Морроу, 34-летний сварщик из промзоны Детройта, обнаруживает в подсобке цеха бочки с токсичными отходами, помеченные логотипом местного химического гиганта «Кронотек». Вместо премии за находку начальник Гэри Холтс требует "заткнуться и работать", швыряя папку с его трудовым договором: "Ты здесь не герой, Морроу. Ты — расходник". Джейкоб тайком фотографирует этикетки,
В деревне под Гвалиором 24-летняя Аша роется в старом сундуке отца, Раджа Сингха, пропавшего пять лет назад. Под стопкой выцветших рубашек находит блокнот с чертежами храма Кали-Ма и обрывком письма: *"Они знают про дверь. Не пускай Викрама в святилище"*. Бабушка Премла, помешивая молоко с куркумой на глиняной печке, бросает через плечо: «Сожги эту бумажку. Мертвые пусть держат свои
Милица, в потёртой кожанке и с рюкзаком, зашитым сербскими нашивками, искала брата-фотографа, пропавшего после съёмок в заброшенном цеху под Белградом. В Сараево она наткнулась на Дарко, таксиста с шрамом через бровь, который вёз её через мост Врбанья, бормоча: «Твой Лука совал нос в старые тоннели — там теперь наркоторговцы из Горажде». В баре «Код Ервина», за столиком с липкой скатертью, он
Карлос копался в груде ржавых ящиков на заброшенном складе в порту Валенсии. Его пальцы дрожали, когда он вытащил канистру с выцветшей надписью *«A. Mella, 1987»*. Рядом Лусия, в кожаном жакете, пахнущем табачным дымом, щелкала зажигалкой: «Ты уверен, что это не мусор?» Они уже неделю искали четыре таких емкости — последнюю нашли под стойкой в баре *El Rincon de los Perdidos*, где хозяин требовал
Линь Сяо, младший копирайтер в агентстве «Хуачэн», каждое утро покупает баоцзы у ларька возле станции метро «Наньцзинлу». Её сосед Чэнь Ян, вчерашний выпускник архитектурного института, месяцами рисует эскизы будущего бизнес-центра на месте квартала «Лаомэнь» — ветхих домов с резными ставнями, где Линь выросла. Их столкновение происходит в кабинете застройщика: Линь, защищая мастерскую
Ливай протирает пот со лба, пока мопед с прицепом, заваленным бобовыми лепёшками «мой-мой», глохнет на выбоине возле киоска матери в Икедже. «Три тысячи на прошлой неделе, сынок, — хрипит она, перебирая наличные в жестяной коробке. — Этого хватит только на одну инъекцию Амине». Сестра лежит в душной комнатке за занавеской, на окне — пузырёк с просроченным парацетамолом. Вечером, когда соседи
Лена, 27 лет, бармен в захудалом кафе на окраине Лиона, каждое утро вытирала пятна от эспрессо на стойке, пока не заметила Климента — парня в потёртой кожаной куртке, который две недели подряд заказывал только черный кофе и рылся в старых газетах. «Вы ищете кого-то?» — спросила она, подавая ему чек с каракулей «19:30, сквер Габриэль». Он молча кивнул, оставив на столе фото: девушка с родинкой на
Грэм Стэйнс, 34 года, чинит подержанные машины в гаражной мастерской на окраине Брекенриджа, Колорадо. Его сестра Лора, 19 лет, работает официанткой в закусочной *Red Pine Diner*, где подают вафли с кленовым сиропом и слишком крепкий кофе. Однажды вечером, разбирая ящик с инструментами, Грэм натыкается на потёртый конверт с пометкой «Эллисон» — именем их матери, умершей от передозировки, когда
Эстебан в джинсовой куртке с оторванным рукавом топал по коридору клиники, гремя отцовской гитарой в чехле с пятнами кофе. В кармане жался чек на аренду комнаты в пансионате «Эль-Сур» — через три дня просрочка. У автомойки на улице Корриентес он столкнулся с Луисом, который вытирал руки промасленной тряпкой, стоя рядом с разобранным «Фиатом» 78-го года. «Опять про гитару?» — бросил брат, кивнув
В трущобах Лагоса 17-летняя Амара торгует крадеными телефонами, пряча деньги в жестяную банку из-под леденцов *Chupa Chups*. Ее старший брат Чиджиоке, бывший боксер с шрамом через левую бровь, по ночам возит на *okada* (мопеде) контрабандные антибиотики для местного главаря Обаси. «Ты думаешь, *oyibo* (белые) в Виктория-Айленд спят, зная, как мы тут выживаем?» — бросает он сестре, разбирая в
Эмили, рыжая девочка в потертых джинсах, переезжает с мамой в домик у границы леса под Спрингфилдом. На второй день она натыкается в старом сарае на раненого белого пони с синей гривой. "Ты же не с фермы мистера Грэнджера?" – шепчет она, размазывая грязь на коленке, пока существо тыкается мордой в её карман с мятными леденцами. Пони, названный позже Зефиром, оставляет на её ладони