Ардит, бывший полицейский с шрамом над бровью, копошится в бумагах на кухне своей хрущевки в пригороде Тираны. На столе — остывший *макиато* в пластиковом стакане, рядом пачка сигарет «Моранг». Его напарник Элтон, в мятом пиджаке, тычет пальцем в фото пропавшей девушки: «Смотри, она в том же клубе «Прометей» была, где и те двое в прошлом месяце». Ардит молча достает из кармана ключ от
Кира, пятнадцатилетняя механик с ржавым протезом вместо левой ноги, копала мусор в старом доке Порт-Сандридж. Ее друг, Тофер, воровал болты из заброшенного крана, чтобы починить их подводную лодку-такси. «Слезай, пока Сторми не учуял!» — шипела Кира, услышав лай ржавого робопса охранника. Они жили в трейлере на окраине города, где Тофер выращивал светящиеся грибы в аквариуме из разбитого экрана.
В Бруклине, за стойкой закусочной *Red Owl*, София, 27 лет, в рваной косухе, разливает кофе с привкусом горелого. Её сосед по квартире, Марко, студент-медик с татуировкой кальмара на шее, тычет в телефон с треснутым экраном: *"Опять эти мерзкие тени у метро… Вчера чуть не утащили старушку с 5-й авеню"*. Ночью они патрулируют районы с самодельными фонарями, наполненными солью и смолой. В
Луис Мендоса, 27 лет, ковыряется в двигателе «тойоты» 1992 года в своем гараже на окраине Сан-Хуана. Рукав затертой фланелевой рубахи закатан выше локтя — там, где начинается самодельный протез из переплетенных медных труб и жгутов проводов. "Опять контакт отошел", — бормочет он, стуча гаечным ключом по корпусу искусственной кисти. В углу на ржавом холодильнике гудит радио: ведущий
В старом районе Порту, у пекарницы Карлы треснуло окно — соседский попугай Жуану бросил в стекло перезрелый инжир. «Опять твои птицы!» — крикнула она через балкон, вытирая руки в муке. Жуану, пенсионер с рыжей бородой, махнул рукой: «Не корми их, сами улетят». Но Карла каждое утро оставляла крошки для голубей, а Жуану подбрасывал к её забору корм для бездомных кошек. В кафе «Маргарида» за
В приграничном городке Эль-Пасо 17-летняя Лия Моралес копается в коробке с детскими вещами, натыкается на пожелтевший бумажный кораблик с надписью *"Para Carlos, 2012"*. Вспоминает, как десять лет назад в деревне под Чиуауа они с двоюродным братом пускали эти кораблики в ржавой ванне во дворе. Сейчас она моет полы в автосервисе "Garcia's Auto", где запах машинного масла
Алиа, 17 лет, в рваной соломенной шляпе копала землю возле хижины с бамбуковыми стенами. Ее брат Хуан, коренастый парень с татуировкой *"Anak ng magsasaka"* на предплечье, тащил мешки с рисом через высохшее поле. *"Мама сказала — если до сезона дождей не соберем, банк заберет участок",* — бросил он, вытирая пот грязной тряпкой. Внутри дома Лола Мель, их бабка, перебирала
Лиам, бармен в кофейне на окраине Ванкувера, каждое утро замечал странные помехи в старом радиоприёмнике за стойкой. «Опять эта частота глючит, – бормотал он, вытирая бокал тряпкой с запахом плесени. – Ты слышала, Аня? Как будто цифры шепчут». Аня, студентка-программистка, воровала салфетки для заметок, рисуя схемы поверх кофейных колец: «Может, это не помехи. Вчера у старика из 307 пропали
Альберт Лин ковырялся в настройках дрона, пока местный археолог Мария тыкала пальцем в экран с тепловизором. «Вон там, под лианами — прямоугольные контуры. Природа так не рисует», — бормотала она, смахивая пот со лба. Мексиканская влажность склеила карты, а внезапный ливнь едва не угробил генератор. Комары лезли в глаза, когда команда продиралась через болото к координатам. На развалинах храма
Мартин стоит на причале в Порт-Стэнли, поправляет очки, запотевшие от влажного ветра. Рядом рыбак Карлос Мендоса, в зеленом дождевике, чинит сети, брошенные на ржавые бочки. «В прошлом году кальмары ушли на 30 миль южнее, — бормочет он, не отрываясь от узлов. — Ловишь пустоту, а цены на бензин — как шторм». За кадром хрипит мотор катера *Isabel*, который дважды в неделю возит почту на соседние
Карлуш, 27 лет, курьер на ржавом велосипеде, ежедневно объезжал районы Сан-Паулу — от стеклянных небоскребов Авеню Паулиста до узких переулков Либердади. В рюкзаке, помимо посылок, всегда лежала потрепанная тетрадь с координатами «мертвых зон», где GPS глох, а люди исчезали. В лавке старьевщика на Руа-дус-Гусанс его ждала Мария — девушка с татуировкой ящерицы на запястье, собирающая
Кай, парень в потёртой кепке с выгоревшим логотипом рыболовного магазина, каждое утро чинит сети на краю пирса в заливе Блэкстоун. Его сестра Мэй, в резиновых сапогах до колен, торгует уловом на рынке, споря с бабушкой Элси из-за цены на крабов: «Ты их как золото вздумала оценивать? Мои клиенты с материка не ловят, им плевать на твою сантиментальность к этим клешням». Всё меняется, когда в бухте