Раджеш, 24 года, втиснутый в камеру с граффити «Jai Maharashtra» на стене, каждое утро вытирал конденсат с цементного пола тряпкой от охранника Арджуна. В тюрьме «Калапанди» под Мумбаи он нашел под койкой ржавый блокнот с цифрами: «12.04 — 3 кг сахара, 500 рупий Салиму», а на последней странице — детский рисунок слона, подписанный «Папа, не возвращайся». В столовой, где пахло пережаренным далом,
Елена приезжает из Софии в родной городок у реки Марица после смерти отца. Брат Иван настаивает продать семейную винодельню, чтобы покрыть долги: *«Здесь даже крыша протекает, а ты всё про «традиции»!»* — хлопает рукой по счетам. Она находит в амбаре старые записи отца — рецепт вина из дикого винограда, который рос на склонах холма. Решает восстановить погреб: чистит заросшие лозы в джинсах,
Лиам Картер, 19 лет, каждое утро толкается в переполненном автобусе №14 по дороге в университет Макгилла. Его рюкзак вечно пахнет вчерашним кофе из «Тим Хортонс», а в кармане — смятая распечатка с лекции по квантовой физике, которую он проспал. В общежитии на Rue Sainte-Catherine соседка Амина Хасан, дочь ливанских иммигрантов, режет морковь для супа и кричит через стену: «Эй, Картер, опять забыл
Люка рылся в коробках на чердаке старого дома в Лионе, разбрасывая пыльные фотоальбомы и детские игрушки. Нашел блокнот с записями отца: *"17 мая. Встреча с Клодом у моста Сен-Мишель. Он настаивает — нужно уезжать"*. Внизу, под слоем газет 1993 года, лежал ключ от сейфа банка Crédit Lyonnais. Сестра Элоиза, заглянув в комнату с чашкой остывшего чая, щелкнула языком: «Опять пытаешься
Кайто, вернувшись в родную деревню на побережье Идзу, находит в хибаре отца потёртый дневник с пометками о «голосах под волнами». Рин, его младшая сестра, тайком пробирается к нему ночью, держа в руках обломок керамики с узором, напоминающим чешую. *«Ты слышал, как вода стучит в сваи сегодня?»* — спрашивает она, пряча под куртку фонарь. В порту старик Хироси чинит сети, бормоча о том, что «те,
Кармен, замотавшаяся в обычной рутине Мехико, в один день срывается. После того как Лукас, ее восьмилетний сын, снова разлил апельсиновый сок на школьную форму, а муж Родриго пропустил родительское собрание Паулы-подростка из-за работы, она хлопает дверью. «Я исчезаю на неделю. Не ищите», — пишет на клочке бумаги, прилепив его магнитом «Я ♥ Мехико» к холодильнику. Добирается на автобусе до
Прия Кандасами, бухгалтер в мелкой фирме, и её муж Радж, владелец закусочной *Spice Haven*, пытаются организовать свадьбу младшей дочери, Шивы, в своём доме в индийском квартале Дурбана. Бюджет трещит: Радж настаивает на аренде зала с золотыми шторами за 20 000 рандов, а Прия тайком пересчитывает сбережения в старом альбоме под кроватью. «Ты хочешь, чтобы все соседи плевались в наш чай после
В доме на улице Сан-Игнасио в Сантьяго Томас, 17 лет, втискивает гитару с облупившимся лаком между кроватью и шкафом. Его сводный брат Матиас, 16, вскидывает подбородок: «Это мой угол. Твой барахол — у окна». Мать Томаса, Кармен, переставляет кастрюли на кухне внизу, гремя крышками, будто глухнет к их перепалкам. По утрам они сталкиваются в ванной — Матиас чистит зубы, уперевшись взглядом в
Акира, парень в потрёпанной косухе, каждую ночь раскладывает коробки с *онигири* в магазине *FamilyMart* на окраине Осаки. В 3:17 утра к нему заходит Юкио — таксист с хроническим запахом сигарет в пальто. «*Снова Red Bull?*» — бросает Акира, протягивая банку через прилавок. Юкио молча кивает, ковыряя гвоздём трещину на стойке. Их разговоры упираются в быт: цены на бензин, ремонт дорог возле
Джейкоб Рид, 28 лет, моет кружки в кафе *Black Walnut* на окраине Чикаго. После смены копается в архивах городской библиотеки: ищет упоминания о серии исчезновений 1980-х. В углу его комнаты — стопка газет с обведёнными красным заметками о взрыве на химзаводе «Веста». Его соседка Лина, студентка-нейробиолог, замечает странные символы на его графиках: «Это не случайность. Похоже на шифр из моих
Юсеф Аль-Фарук, плотник из Хеврона, снимал комнату в пригороде Барселоны — трещины на стенах заклеены плакатами фламенко-групп. По утрам он чинил старые стулья в мастерской на Carrer de Sant Pere, а вечерами торговал финиками на рынке Бокерия, споря с марокканцем Азизом: «Твои цены как у Мугабе — только дурак купит». В четверг, после намаза, заходил в кафе «Луз» — хозяйка Роза, вдова с
Карлос, худощавый парень в застиранной футболке, каждое утро раскладывал на рынке Сан-Мигель пакетики с чили и орегано. Однажды между прилавком с керамикой и лотком такос он уловил сладковатый запах, похожий на гниющие магнолии. «Прямо как в тот день, когда пропал Пабло», — пробормотала Лупита, девушка в выцветшем платье, внезапно возникшая за его спиной. Она протянула смятый фотоснимок: на нем