В старом районе Варшавы, возле полуразрушенного завода на улице Свентокшиской, 17-летний Матеуш Зелиньский находит ржавую саблю в ящике с инструментами покойного деда. На клинке выцарапаны буквы "BŚS-44" и пятно, похожее на кровь. Через неделю на школьной экскурсии в Музее Войска он видит идентичный меч в витрине 1944 года. "Ты тоже слышишь этот гул?" — спрашивает его
В деревне Уйдайгири, затерянной среди красных холмов Андхры, Нарасимха Редди — бывший воин из клана капа — чинит плуг на кузне, пока сосед Сиддхаппа не приносит весть: британцы увели его сына за неуплату налога на соль. "Они забрали даже веревку с колодца… как жить?" — Сиддхаппа сжимает обрывок пеньки. Редди молча откладывает молот, достает из сундука ржавый тальвар — клинок с
Кабир, хирург из больницы в районе Лакхнау, врезается в столб на своём мотоцикле Royal Enfield после ночной смены. На следующий день, перевязывая руку в процедурном кабинете, он замечает Прети — новую практикантку, которая роняет стеклянные пробирки, пытаясь успеть за старшими. «Ты точно не слепая?» — хрипит он, разминая плечо. Она молча подбирает осколки, но вечером на парковке внезапно бросает
Лайам, 34 года, переехал с женой Эллой в старый дом под Бостоном после увольнения из рекламного агентства. В подвале он устроил мастерскую: пахнет скипидаром и дешёвым кофе, на полу — пятна акрила от прошлого хозяина. Элла, работая кассиром в супермаркете *Green's Mart*, приносила домой просроченные круассаны, которые Лайам крошил в миску для дворовой кошки Мокси. «Ты бы хоть посуду помыл,
Лукас, 27 лет, переезжает из Ла-Платы в полузаброшенный дом в пригороде Кордовы после смерти отца. В рюкзаке — папка с документами, потрепанный фотоальбом и коробка леденцов *Mentholín*, которые он грызет, когда нервничает. Соседка, Марта, 60 с лишним, в цветастом халате, сразу шипит: *«Твой старик задолжал за свет. Три года. Думала, сдохнет — все спишут»*. Лукас устраивается на склад овощей,
В Мадриде, на улицах Лавапьеса, где граффити перекрывают рекламу энергетиков, Карлос ищет младшую сестру Инес. Он замечает её синий рюкзак с выцветшей нашивкой Radiohead у входа в бар *El Rincon de la Noche* — место, где старики пьют вермут под треск гитары фламенко. Бармен, лысеющий Марко с татуировкой *"No pasarán"* на шее, выдвигает условие: «Двести евро, и скажу, куда её увели».
Лиза, затянутая в клетчатый фартук с пятнами от кофе, роется в подвале кафе *Driftwood*, пока шеф-повар Марвин орет сверху: "Консервы! Где чертовы банки с персиками?" Вместо них она находит коробку с письмами 90-х, адресованными владелице кафе — своей покойной бабушке. На конвертах пестрели марки с ромашками и подписи "От Эмили". За углом, у старого пирса, Джейкоб в рваных
Лия Морроу, 17 лет, роется в старом чемодане отца на чердаке дома в районе Портсмут-Хайтс. Находит письма с печатью «Проект „Сирень“» и ключ от заброшенного дока №12. На следующий день срывает урок химии, чтобы проверить док — внутри на стенах фиолетовые граффити с формулами, а в углу ржавая дверь с кодовым замком. «Придется вернуться с Картером», — бормочет она, замечая тень в проеме. Картер, ее
Дев, полицейский из Мумбаи, живет в квартире с облупившейся краской на стенах, где до сих пор висит фотография его жены Аши в рамке с треснувшим стеклом. После ее гибели в Дхарави — она упала с полуразрушенной лестницы в трущобах — он каждое утро заходит в закусочную «Раджастхани чаат», где официант Гопи напоминает: «Сахиб, она всегда брала два самоса». В участке начальник Тхакур швыряет на стол
В Дели, на крыше многоэтажки в районе Сакаджия-Камп, находят тело 24-летней Сабрины Мехты. Вскрытие показывает, что её задушили, а после подменили медицинские записи, чтобы скрыть время смерти. Инспектор Викрам Сингх, в помятой рубашке и с термосом сладкого чая, замечает на трупе следы дорогих духов «Шанель №5» — странно для студентки из бедной семьи. Он сталкивается с доктором Шиванги Шармой,
В приморской деревне под Краснодаром брат с сестрой, Игорь (23 года) и Лиза (19), пытаются спасти дедовский виноградник от банка. Их отец, Василий Петрович, после инсульта молчит, а долги растут из-за кредита на старые дренажные трубы, которые до сих пор не заменены. По утрам Игорь в резиновых сапогах копает канавы, чтобы корни не гнили, а Лиза в засаленном фартуке возится с домашним вином в
Винсент «Винни» Марлоу, экс-коп с поддельным жетоном и долгами за электричество, копался в ржавом фургоне возле заброшенной фабрики на 8-й Миле. Его напарница, Ли Торрес, сидела на крыше соседнего ломбарда, жуя вчерашний буррито и отслеживая через камеры перемещения грузовика с контрабандными микросхемами. «Слева едет белый фургон, — сказала она в рацию, — номерные знаки стёрты, но в кузове