В старом районе Варшавы, между панельными домами и лавками с *pierogi*, Кася, 19 лет, моет окна в пятиэтажке. Её отец, Войтек, пьёт *żubrówkę* на кухне, ругает дочь за отказ работать на семейной стройке: «Ты думаешь, университет спасёт? Бумажки кормить не будут». Она сбегает через чёрный ход, встречает Матеуша, соседа-граффитчика, который рисует на стене заброшенной прачечной сову. «Слушай, —
Винченцо Мало, адвокат из Турина, каждое утро заваривает эспрессо в крохотной кухне, пока жена Елена собирает дочь Стефанию в школу. "Опять опоздаешь на собрание?" — бросает она, не отрываясь от учебников. Его фирма, *Malò & Partners*, давно тонет в долгах: клиенты уходят к конкурентам, а старый друг детства, Джулио Конти, предлагает «решить вопросы» через поддельные контракты.
Айдар, следователь из Алматы, находит в груде старых дел фото убитого курьера с татуировкой «41» на шее. Рядом — полустертая записка на болгарском: *«Встреча у мельницы в субботу»*. Он звонит Елене, журналистке из Софии, с которой пересекался на конференции год назад. «Ты говорила, твой информатор исчез возле Рилского монастыря? — спрашивает он, перебирая четки левой рукой. — У меня тут детали
В старом квартале Алматы, за треснувшим забором частного дома, разгорается спор между Бауржаном, 35-летним менеджером из банка, и его тётей Айгуль, торгующей кумысом на рынке. Причина — наследство: дом с яблоневым садом, оставленный умершим дедом. «Ты даже не приехал на его сорок дней, а теперь ключи требуешь?» — шипит Айгуль, поправляя платок. Бауржан молча пинает ржавую бочку у входа, замечая,
Алия, в потёртой школьной форме с нашивкой "Алматы-45", каждое утро носила бабушке Назерке чай в жестяном подносе. "Ты опять забыла заквасить курт", — ворчала старуха, разминая тесто для баурсаков, пока девочка рылась в холодильнике с отваливающейся дверцей. В посёлке под Карагандой, где ветер гудел в проводах, а соседи делились новостями через полуразрушенный забор, подростки
Айгерим просыпается в пятиэтажке на окраине Алматы от звука льющейся воды — сосед сверлит стену. В холодильнике пусто, кроме банки солёных огурцов и пачки масла с истёкшим сроком. Она натягивает потёртый халат, включает телевизор с треснутым экраном. «Ты опять забыла выключить плиту?» — бросает Арман, её муж, разглядывая подгоревший чайник. «Мне казалось, вода шептала: «Не туши…», — бормочет она,
Линда, 32 года, раскладывает грязные тарелки в закусочной *Бенниз* на окраине Бруклина. В кармане фартука находит потрёпанный красный блокнот с именами: «Маркус — такси, жёлтая куртка», «Элиас — шрам на левой руке, понедельники у автосервиса». В разделе «Контакты» — номер с пометкой «36». Джина, коллега-официантка, щурится: «Опять твоя мать подкинула? Год назад она же пыталась женить тебя на том
Лиам Картер, 17 лет, в пятницу после школы обнаруживает, что его сестра-близнец Миа не вернулась домой в их квартал на окраине Ванкувера. В её рюкзаке, брошенном у старой прачечной «Сияющий чистяк», он находит потрёпанный блокнот с зарисовками крыс, канализационных люков и повторяющейся фразой «Они поют в трубах». По вечерам, когда Лиам чинит велосипед во дворе, из вентиляционного отверстия
Лена, 34 года, работает в химчистке на окраине Чикаго. Ее брат Марк, бывший военный, чинит старые радиоприемники в гараже за домом их покойной матери. В пятницу утром Лена находит в шкафу конверт с квитанциями за воду за 1998 год и фотографию незнакомого мужчины в оранжевой куртке. *«Ты вообще смотрел мамины бумаги?»* — она бросает конверт на стол, где Марк разбирает транзистор. *«Она десять лет
Дэвид Бойд, заросший щетиной фермер из Пайн Рок, штат Вайоминг, трижды перебивал механика, пытаясь продать сломанный пикап. Ему нужны деньги на лечение жены Эмили — её кашель с кровью участился, а страховка не покрывала новые препараты. В придорожном кафе «Ласточка», где пахло прогорклым маслом, к нему подсел мужчина в засаленной ковбойской шляпе. «Люк, — представился незнакомец, разминая пачку
В Екатеринбурге Марина, медсестра из 4-й горбольницы, каждое утро ставит сыну Саше капельницы от лейкемии. Она запускает в соцсетях волну постов с хештегом #СпасиСашу, пока в дверях не появляется Олег — мужчина в засаленной куртке, с документами о лишении родительских прав. «Я видел объявление… Может, я подхожу?» — бормочет он, протягивая справку о группе крови. ДНК-тест, сделанный в частной
В Екатеринбурге медсестра Светлана Романова, живущая в хрущёвке на улице Блюхера, ворует из больничной аптеки дорогостоящие препараты. Её сын Артём, 12 лет, лежит в онкогематологии с диагнозом лейкоз, а страховка не покрывает лечение. В ординаторской коллега Наталья замечает пропажу: *«Света, ты опять с пустыми руками из аптеки? Там инвентаризация через два дня…»* Романовой приходится врать, что