Люк, коренастый мужчина за сорок с вечно запачканной в мазуте курткой, копался в двигателе старого трактора, когда соседка Мари принесла ему банку консервированных персиков. «Опять кредиторы звонили? — спросила она, поправляя соломенную шляпу. — У Гастона в Оранже лоток на рынке освободился. Можешь попробовать продать там сыр». Он вытер руки о штаны, оставив жирные пятна: «Свиньи съели последнюю
Юки, старшеклассник с травмой, из-за которой не различает лица, сидит на скамейке в школьном дворе, щурясь на размытые силуэты одноклассников. К нему подходит Хина — девушка в синем берете, которая с порога заявляет: *«Давай встречаться. Всего неделю. Может, тогда ты начнёшь видеть… хоть что-то»*. Она тянет его в парк аттракционов, где вцепляется в рукав его рубашки на «американских горках», а
В центре — Шарлотта Моррис, 27 лет, бармен в захудалом баре *The Rusty Anchor* на окраине Бостона. Ее младший брат Итан, студент-медик, каждую субботу заваливается к стойке с учебником анатомии под мышкой. «Опять латали пьяных моряков?» — бросает он, указывая на синяк у нее на запястье. Она отмахивается: «Лучше про свои завалы расскажи. У тебя лицо, как после ночи в морге». В четвертом эпизоде в
Марк Антоний, римский генерал с подержанным мечом на поясе, задерживается в Александрии, где проводит дни в дворцовых садах Клеопатры. Она, в платье, расшитом рыбьей чешуей, дразнит его, кидая виноградины в кубок: *"Рим пахнет пылью, а здесь даже воздух сладкий — или это я?"* В углу зала раб чистит доспехи, заляпанные вином. Письмо от Октавия с печатью в виде волчицы приносят ночью —
В рыбацком городке на юго-западе Англии 17-летний Лиам Карвер каждое утро чинит сети в сарае за домом, пока его младшая сестра Рози собирает ракушки для продажи туристам. Их отец, Томас, пропал в море два года назад, но Лиам отказывается верить в его смерть, пряча в кармане потёртый компас с гравировкой *"Till the tides stop"*. После шторма на пляже он находит обломки лодки с выцветшей
Джереми Холт, детектив из Оквуда, разбирал папки с фотографиями жертв за столом, заваленным пустыми стаканчиками из-под кофе с корицей. На снимках — одинаковый узор возле каждой жертвы: три переплетенные линии, выцарапанные на асфальте или стенах. В углу одной фотографии он заметил крошечный логотип галереи «Вихрь». Лиза Морроу, его напарница с фиолетовыми прядями в волосах, щелкала леденцом о
Алиса, 23 года, просыпается в трешке на Котельнической набережной — от звонка Виктора. *«Через час у Савой»,* — бросает он в трубку, не здороваясь. Она наливает вчерашний кофе в потрескавшуюся кружку с детской надписью «Любимая дочь», пока лифт с скрипом поднимает соседку-пенсионерку. В «Turandot» Виктор, поправляя часы Patek Philippe, цепляет взглядом её новый маникюр: *«На красный похоже?»* —
Эмили, 23-летняя библиотекарша из лондонского района Кэмден, каждую среду заказывает в кафе *Brew & Thread* латте с сиропом и открывает конверты от таинственного корреспондента. Письма приходят из Парижа — чернильные пятна на листах в клетку, запах дешёвого табака. «Ты представляешь, у меня под окном снова драка из-за мусорных баков, — пишет Люк, студент-архитектор, — а я тут рисую эскиз
Ной, 17 лет, топчет глиняные черепки за хижиной в перуанской деревне Уайрапампа. Его отец, Алехандро, мажет кистью по деревянной доске — рисует Деву Марию с лицом покойной жены. «Опять кровь ламы вместо краски используешь? — бросает Ной, вытирая руки о потертый фартук. — В Лиме хоть акрил продают». Отец молчит, зажимает в зубах клок овечьей шерсти для грунтовки. По вечерам Ной тайком лепит из
Лия, 12 лет, копается в бабушкином чердаке в Тоскане, находит медный амулет с трещиной. "Бросай его, хлам!" — кричит снизу кузен Марко, но она протирает артефакт рукавом — из трещины бьет зеленый свет. Вечером, за ужином с оливковым хлебом и вялеными томатами, Лия замечает, что тени на стене шевелятся против ветра. Ночью пробирается в заброшенную часовню за оврагом, где амулет открывает
Лукас, 17 лет, роется в лавке старьевщика на улице Каррер-де-ла-Бокерия в Барселоне. Находит потрескавшийся медальон с надписью *"Ашер"*, который когда-то принадлежал его покойному отцу-археологу. В тот же вечер в его квартире на площади Сан-Фелипе-Нери появляется девушка в мокром плаще — Мари, утверждающая, что видит призраков. «Отец звал тебя *хранителем*, а не коллекционером хлама»,
В пригороде Варшавы, в полуразрушенном доме с облупленными ставнями, Агнешка находит пачку писем 1943 года, спрятанных под досками чердака. Ее младший брат Марек, перебивающийся случайными подработками, настаивает: *«Продаем участок старикам из Германии — хватит на ремонт мотоцикла и твои дурацкие раскопки»*. Сестра отказывается, прячет документы в жестяную коробку из-под печенья. Параллельно их