Летом в провинциальном Колленьо, затерянном между виноградниками и фабриками по производству текстиля, появился мужчина в выгоревшем пальто. Местный механик, Анри Леруа, первым заметил его у старой часовни Сен-Клод — незнакомец копался в ржавом мусорном баке, вытаскивая консервные банки. «Эй, там крысы водятся!» — крикнул Анри, но мужчина лишь кивнул и скрылся в переулке. Через два дня
Люкас, 27 лет, переехал в парижский район Площади Побед после разрыва с девушкой. Его соседка Инес, хозяйка антикварной лавки *«Ржавый ключ»*, каждое утро выставляет на тротуар стул с отломанной ножкой и кричит: *«Эй, новичок! Не наступи на кота — он мой бухгалтер»*. По четвергам Люкас покупает груши у рыжего торговца Марселя, который шепчет: *«Эти вчера украл с рынка в Монтрёй — дешевле
Элоиз, продавщица в канцтоварах на улице Риволи, обнаруживает пропажу подруги Софи после ночной вечеринки в кафе *Le Petit Pont*. В кармане куртки Софи, забытой на стуле, она находит разряженный телефон с перепиской: *"Ты уверена, что хочешь это выложить?"* от неизвестного номера. В разделе "Черновики" мелькает несохранённое фото — Софи в подъезде с треснувшим зеркалом, лицо
Венсан Леклерк, в помятом плаще и с рюкзаком, засыпает под гул поездов в вагоне метро линии 5. Его разбудил охранник вокзала Гар-дю-Нор, бросив фразу: «Опять ты? Через неделю полицию вызову». Венсан бредёт к социальному центру на улице Маркса, где Софи Мартель, в очках с треснувшей линзой, заполняет документы. «Паспорт просрочен, а у тебя дочь в Лионе, — говорит она, протягивая ему чёрный кофе. —
Натан, парень в рваной куртке с выцветшим дракончиком на спине, приходит в себя на пустыре под Лиллем. В кармане — ключ от сарая с надписью "Руан, ул. Мерсье, 14" и смятая фотография мужчины, похожего на него. В старом гараже он находит коробку с дневниками отца: "Эксперимент 23.09.97: образец не стареет, но память нестабильна". По ночам Натан слышит гул из подвала соседского
Летом в пригороде Лиона ветклиника на улице Монтескьё редко пустовала. Лиза Дюваль, 27 лет, в белом халате с пятном от йода на рукаве, принимала пожилую таксу с артритом, пока её коллега Марк Лефевр грузил в микроавтобус набор для выездной хирургии. «Осторожнее с холодильником для вакцин, — бросила Лиза, перевязывая лапу животному. — В прошлый раз ты пролил физраствор на сиденье». Марк хмыкнул,
Клеман торопится на тренировку по регби, забыв тетрадь с чертежами в школьной библиотеке. Алекс, раздражённо цокая языком, находит её под стулом с пятном от шоколадного круассана: «Опять твои каракули везде валяются. Думаешь, я твой уборщик?» Их маршрут домой проходит через узкие улочки 14-го округа Парижа — Алекс толкает скейт в рюкзаке, Клеман жуёт жвачку, споря о том, чей двор лучше для
Люка Моро, детектив из Марселя, каждое утро заворачивал в *Café du Soleil* за эспрессо и круассаном с миндальной крошкой. Его стол был завален фотографиями с мест преступлений: на одной — тело мужчины в пиджаке с выцветшей нашивкой яхт-клуба, на другой — обрывок письма с фразой *«Она знает про доки»*, написанной синими чернилами. В четверг, обыскивая заброшенную квартиру в районе Панье, Люка
В пригороде Парижа, в квартире с облезлыми обоями, Элен Дюваль, 38 лет, стирает школьную форму дочери Люси в раковине. Женщина работает на двух работах: днем — уборщицей в колледже, вечером — раскладывает товары в супермаркете "Карфур". В четверг Люси, 15 лет, застает мать за распитием дешевого вина с соседкой Мари. «Ты забыла про родительское собрание», — бросает девочка, разбивая
Люк, механик из пригорода Парижа, замечает в своём гараже потрёпанный чемодан с немецкими газетами 1980-х — внутри лежит схема старого завода в Руре. Его сестра Эмили, работающая официанткой в кафе *La Brume*, узнаёт на одной из выцветших фотографий Йонаса — клиента, который каждое утро заказывает эспрессо и рисует углём на салфетках. «Твой брат умер не просто так», — бросает Йонас, когда Эмили
Клод, пятнадцатилетний парень с шрамом над бровью, каждое утро смотрит в окно интерната, затерянного в Альпах. Рядом копошится Софи — рыжая девчонка, которая вечно теряет вороную прядь за ухом. Их день начинается с сирены в 6:30, запаха подгоревшей каши из столовой и проверки у ворот: охранник Анри, бывший военный, считает детей под треск рации. «Опять не досчитался третьего ящика консервов», —
Лоран, вулканолог с обгоревшими от солнца предплечьями, дежурит на станции у подножия Питон-де-ла-Фурнез. Его прерывает Мари-Элен в белом льняном платье, запачканном красной глиной — парижская журналистка приехала снимать репортаж о участившихся извержениях. «Вы называете это нормой?» — тычет она в график сейсмической активности, где пики напоминают зубья пилы. Лоран поправляет очки, заляпанные