Лиза, в сером свитере с выгоревшими локтями, каждое утро протирала пыль с таблички «Архивный отдел» в питерской библиотеке имени Соболева. За окном — слякоть и маршрутки, глохнущие у Балтийского вокзала. Денис, в растянутом халате из общежития Педиатрического университета, таскал ей кофе из автомата: «Опять твой латте сдох — порошок вместо молока». В перерывах они спорили о Бродском — Лиза тыкала
Саша копался в коробках на антресолях бабушкиной квартиры в Люберцах, когда нашел потрескавшийся конверт с надписью «Хайфа, 1972». Внутри — фото троих детей у подножия маяка и обрывок карты с пометками на иврите. «Ты в курсе, что дед работал в порту?» — спросил он по телефону сестру, перебирая ключи от давно снесенного склада у Рижского вокзала. На обратной стороне снимка чернила расплылись от
Вячеслав Колесников, бывший автослесарь из Подольска, живет в пятиэтажке с облупившейся краской на балконах. Его восьмилетняя дочь Аня лежит в онкоцентре на Каширке — нужны деньги на лекарства, которые не покрывает страховка. Ольга, жена, целыми днями дежурит у больничной койки: «Сдашь наконец талоны за свет? — шепчет в трубку, — У Женихина опять долги». Вячеслав, втиснувшись в засаленную куртку,
Виктория, дочь графа Орлова, в бархатном платье с потёртыми на локтях заплатками, каждое утро кормила лебедей у Летнего сада. Катя, в ситцевой юбке, перешитой из старых занавесок, торговала вяленой рыбой на Сенном рынке — пальцы у неё пахли солью и дымом. Они столкнулись у лавки жестянщика на Гороховой: Виктория выронила кошелёк с вензелем, Катя подняла, но не отдала. «Тебе зачем? — фыркнула
Алексей зашёл в «Пятёрочку» на Ленинградском проспекте, купил чёрный хлеб и банку шпрот. У кассы продавщица Марина, в синем фартуке с выцветшим логотипом, протянула сдачу: «С вас сорок семь, сдача три рубля». Он положил монеты в карман джинс, порванных на левом колене. В метро, между «Соколом» и «Аэропортом», позвонил Мише, соседу по гаражу: «Дачу на выходные не поедем — у меня дела». В трубке
Надежда, учительница в потёртой кофте, третью неделю проверяет сочинения про «Евгения Онегина» в хрущёвке с обоями в мелкий цветочек. Муж Сергей, с запахом машинного масла от спецовки, бубнит за кухонным столом: «Опять твои тетради… Я ж предлагал — переходи в завучі, хоть деньги нормальные». Она молчит, ковыряет вилкой холодную гречку. В среду после уроков заходит в «Лагуну» — кафе у автовокзала
Лиза Соколова, модель с контрактом в московском агентстве, врезается в столб на загородной трассе после ссоры с продюсером. Ее сестра-близнец Даша, которая живет в Твери и преподает литературу в школе, приезжает в больницу — врачи говорят, что Лиза в коме. «Ты должна ее заменить, иначе контракт разорвут, кредиты нечем платить», — шепчет подруга Лизы, Катя, передавая Даше ключи от квартиры на
Старший сержант Иван Громов, обмотанный порыжевшим шарфом, ковырял шилом пробитый сапог у развалин смоленской мельницы. Рядом Алексей Семенов, семнадцатилетний новобранец из Уфы, дрожащими руками лепил из махорки «козью ножку» — папиросную бумагу кончились ещё вчера. «Ты бы письмо матери дописал, пока фрицы артиллерию перезаряжают», — бросил Иван, кивая на потрёпанный листок в руке у Алексея. Тот
Лиза закручивает кран в раковине коммуналки на Невском проспекте, но вода продолжает капать. Соседка Нина Петровна стучит по батарее из-за шума, кричит через дверь: «Опять потоп устраиваешь!» Вечером Лиза сбегает к набережной Мойки, где Андрей, парень со стройки через дорогу, ждет ее с пакетиком теплых чебуреков. Он в краске на джинсах, смеется: «Держи, а то опять про библиотеку свою забудешь
В Санкт-Петербурге, на углу Гороховой и Садовой, Кирилл Морозов, студент-архитектор, находит в комиссионке потрёпанную книгу с гравюрами. Внутри — письмо 19 века от некоего Фёдора Львова, который клянётся, что «демон с лицом юноши» преследует его род. Кирилл забирает книгу в общагу, где его сосед Артём, фанатеющий от урбанистических легенд, сразу тыкает пальцем в символ на обложке: «Это ж печать
Сергей, в армейской куртке с потёртыми локтями, приезжает в Нижнеозёрск — городок, где улицы в феврале покрыты слоем снега с угольной пылью. Его отец Иван, владелец полуразвалившейся мастерской «УралАвто», встречает сына у ворот: «Опять бронежилетки не хватает?» — бурчит, поправляя очки в железной оправе. В гараже пахнет соляркой и металлом; на верстаке валяется разобранный двигатель от КамАЗа
Витя, 17 лет, таскает мешки с цементом на стройке после школы, чтобы оплатить тренировки. Его друг Леха, с облупленной татуировкой волка на плече, вечно торчит у гаража, чинит раздолбанную «девятку» — «Опять в зал прёбся? — спрашивает он, закуривая. — Без тебя тут Мухин с района гонял, ссаными тряпками дверь обмазывал». Тренер Сергей Николаич, бывший чемпион области, теперь с пивным животом и