Артём, пятнадцатилетний парень из Нижнекамска, каждое утро проходит мимо ржавых гаражей и покосившихся пятиэтажек по дороге в школу. В подъезде своего дома, где пахнет сыростью и старыми обоями, он впервые услышал шёпот: «Ты же видишь меня? Кукла под третьей ступенью…» На чердаке заброшенного детсада на улице Гагарина, куда местные бродяги скидывают пустые бутылки, он нашёл потрёпанную фарфоровую
Лена, 23 года, в заношенном свитере, протирала спиртом станок в цеху №4. Сергей, ее муж, грузил ящики с болтами у входа, бросая через плечо: «Смену задержим — премию срежут». Вечером в хрущевке, за стенкой плакал соседский ребенок, Лена нашла под кроватью жестяную коробку. Внутри — письма 1943 года от незнакомого солдата и красную ленту с вышитыми инициалами «М.К.». На рынке у ларька с
Анна, тридцать семь лет, бухгалтер из Екатеринбурга, обнаружила в кармане старой куртки мужа Дмитрия чек из ювелирного магазина. Кольцо с аметистом, купленное два месяца назад, она так и не увидела. Вечером, пока сын Артём собирал рюкзак в школу, Дмитрий, не глядя в глаза, бросил: *"Съезжу к маме на неделю, надо разобраться с её ремонтом"*. Анна высыпала на стол квитанции за коммуналку,
Марина, учительница литературы в школе N4, каждую пятницу задерживалась после звонка — раскладывала ворох сочинений про «Героя нашего времени» в потрепанную папку с кофейными пятнами. «Снова домой пешком? — кричала уборщица Галя, шваброй стуча по полу. — Дождь на подходе, зонт взяла?» Марина махала рукой, поправляя сползавший шарф, и шла через двор с облупившейся каруселью к остановке. В автобусе
Максим приехал к бабушке в деревню Песочное на всё лето — мать настояла, чтобы «отдохнул от интернета». Бабка Агафья встретила его на крыльце в засаленном фартуке, сунула в руки ведро: «Корову подоишь, городской, а то опять Лушка копытом двинет». В хлеву запахло навозом и парным молоком. Парень, роняя банку, брызгал на солому, а за стеной хихикали местные — Витька с братаном Степкой щурились
В военном городке под Красноярском капитан Андрей Рюмин копается в архивах с утра. На столе — папка с грифом «Секретно», потрескавшаяся клеенка, стакан остывшего чая. Вчера на складе №12 не сошлись цифры по боеприпасам: не хватает двух ящиков патронов. Рядом с ним ефрейтор Петров, щурясь от пыли, бормочет: «Андрей Викторович, может, списали по ошибке?» Рюмин молча тычет пальцем в отчет — подпись
В Москве, на улице Гагарина, автобус водителя Игоря Соколова сбивает Кирилла Воронцова, сына бизнесмена Сергея. Авария происходит поздно вечером: дождь, блики фар, скользкая дорога. "Я же не видел его, Люд, он выскочил из-за угла как чёрт!" — Игорь дрожит на кухне хрущёвки, разглядывая треснувшую чашку. Его жена Люда, кассирша в продуктовом на рынке "Рассвет", молча собирает
Анна Семёнова, в рыжем пальто с оторванной пуговицей, приезжает из Твери в Москву. Первый рабочий день на телеканале начинается со стычки с редактором Виктором Крутовым в коридоре с линолеумом, пахнущим хлоркой. «Ты тут не в сельской библиотеке, — бросает он, разминая пачку «LM». — Рейтинги или увольнение. Выбери сама». В её съёмной однушке на окраине, где окна дребезжат от поездов, Анна находит
Сергей Малышев, инженер с завода «Уралмаш», возвращался домой через пустырь за ТЦ «Карнавал». На перекрестке Ленина и Мамина-Сибиряка его «девятка» застряла в пробке из-за перевернутого BMW X5. В салоне пахло бензином, а из разбитого стекла торчала рука в золотых часах. Сергей запомнил мужчину в кожаной куртке, который вылез через люк и скрылся за павильоном «Шаурма №1». «Ты где?» — спросила жена
Сергей Морозов, учитель истории из провинциального городка под Брестом, замечает, как десятиклассница Катя Волкова оставляет в раздевалке листок со стихами о смерти. На следующий день девочка приходит в класс с синяком на щеке, шепчет одноклассникам: *«Он меня ударил, когда я отказалась»*. После уроков Сергея вызывают в кабинет директора — там уже ждут двое в штатском. В протоколе допроса
В декабре 1941-го под Москвой солдаты 316-й стрелковой дивизии, обмотанные поверх шинелей маскировочными халатами, рыли траншеи в промерзшей земле. Санитарка Мария Семенова, протирая запотевшие очки тряпкой, перевязывала раненого бойца: «Держись, Васильев, скоро свои придут». На кухне повар Григорий Киселев варил похлебку из картофельных очистков, ворча на замерзшую бочку с солониной. В это же
Артем копался в старых газетах в подвале школы, когда наткнулся на конверт с обгоревшими углами. Внутри — схема тоннелей с пометкой «Смоленская набережная, 1947». Катя, разглядывая карту за чаем с бергамотом, тыкала в пятно рядом с крестом: «Это не ржавчина. Кровь?» Они решили проверить на рассвете, соврав родителям, что идут на факультатив. Трамвай №3 довез их до полуразрушенного дома с