В маленьком приморском городке Бари 47-летний плотник Винченцо Манфреди обнаруживает, что его 17-летний сын Эразмус тайно продаёт деревянные маски в стиле ар-нуво туристам вместо того, чтобы реставрировать семейную мастерскую. Винченцо разбивает резную фигуру русалки, крича: «Ты позоришь столетия традиций!» — но позже собирает осколки, заворачивая их в газету с кроссвордом, который начал
Фантагиро, с потёртым кинжалом за поясом, пробирается через заросли чертополоха к развалинам замка Монтебелло. Рядом — Ромуальдо, его плащ зацепился за ветку. «Опять тряпку не убрал?» — бурчит она, выдергивая ткань. В сумке у неё треснувшее зеркало, подарок ведьмы Альдоры: «Найди отражение розы в лунном свете, и дверь откроется». Внутри замка — зал с мозаикой, изображающей дракона. Ромуальдо
В альпийской деревне Ульдино семья Лукарелли ютится в каменном доме с протекающей крышей. Отец, Рокко, чинит старые башмаки, заклеивая дырки обрезками кожи, пока мать, Фульвия, варит похлебку из картофельных очистков. «Завтра едем на север, — бросает Рокко, вытирая сажу со лба. — В Бельгии шахтеры хоть червонцы получают». Дочь Сильвия прячет в жестяную коробку открытку с видом Венеции, а сын Энцо
Лука, рыжий паренек с татуировкой якоря на запястье, торопливо чинит мопед возле порта в Неаполе. Его сестра София, в потрепанной косухе, тычет пальцем в карту города: *«Здесь, на виа Сан-Карло, антикварная лавка. Хозяин уезжает к тете в Бари — окно сломано, сигнализации нет»*. Ночью они пробираются через узкие переулки, минуя лавки с сушеными помидорами. Внутри лавки Лука натыкается на старую
Витория, 16 лет, живет с матерью Сильвией в тесной квартире возле вокзала Термини. Сильвия работает в салоне красоты на виа Венето, каждый вечер приносит домой флаконы с лаком для ногтей и журналы со стрижками. Девушка прячет микрофон в коробке из-под зимних сапог — купила на сэкономленные деньги от школьных обедов. «Ты опять про эту ерунду?» — Сильвия натыкается на него, перебирая вещи перед
Жан-Пьер Пардайан, сын разорившегося графа, ввязывается в драку в парижской таверне «Черный кабан» из-за оскорбления чести сестры. Его друг, грубоватый мушкетёр Арман де Тревиль, тащит его за плащ в сторону конюшни: *«Опять лезешь на рожон? Денег на похороны у тебя нет, а туда же — героем прикидываешь»*. На следующий день Жан-Пьер получает письмо от тётушки из Прованса — та требует, чтобы он
Жан Марсо, инженер из Руана, каждое утро проверял трещины в бетоне новых бункеров возле Дьеппа. Его помощник Анри, в потрепанной куртке, бросал в сторону: *«Немцы хотят, чтобы мы строили их могилы из нашего же цемента»*. Начальник стройки, оберст Шульц, в начищенных сапогах, появлялся ровно в семь, требуя отчеты. В кафе *«Ле Марен»*, где подавали эрзац-кофе с цикорием, Жан передавал Мари Лефевр,
В прибрежном городке Санта-Лучия сорокалетний рыбак Марко чинит сети на пыльном пирсе, когда замечает, как его шестнадцатилетняя дочь Джулия тайком садится в автобус до Рима. Он мчится за ней на стареньком «Фиате», тормозит перед остановкой, хватает ее за руку: «Ты с ума сошла? Там же чужой город!» Джулия вырывается, кричит, что не выносит вечного запаха рыбы и его вечных запретов. В тот же день
Пьеро, мальчик в залатанной куртке, таскает мешки с углём от лесопилки до кузницы в деревне Сен-Виктуар. Его мать, Мари, каждое утро суёт ему краюху чёрного хлеба с козьим сыром: *«Не задерживайся у реки, опоздаешь — Люсьен опять ворчать будет»*. Кузнец Люсьен, краснолицый от жара печи, бросает в его сторону: *«Эй, сопляк, если полмешка просыпешь, из зарплаты вычту!»*. По вечерам Пьеро крадёт
Кристина Дюваль, 23 года, переезжает из Марселя в Турин после смерти отца-антиквара. В старом чемодане с отслоившейся кожей находит конверт с фотографией незнакомой женщины в платье 1920-х и ключом. На обороте — адрес мастерской на via Po, 15, закрашенный чернилами. В туринской кондитерской «Bianchi» официантка Джулия, вытирая стойку полотенцем, шепчет: *«Твой ключ подходит к сейфу банка Credito
Родриго Диас, известный как Кампеадор, возвращается в Бургос после победы над маврами у реки Писуэрга. Король Фердинанд, старый и больной, требует от него казнить пленного эмира Аль-Мутамана, но Родриго отказывается: *«Он сражался честно. Его смерть не принесет славы Кастилии»*. Вместо этого он тайно отпускает пленника, обменяв его на мешок зерна для голодающих деревень. Донья Химена, жена
Томас Баркли, лондонский экспортёр шерсти, каждое утро заказывал в кафе на Бейкер-стрит тот же завтрак: яичницу с беконом и чёрный кофе без сахара. В Риме Лука Манчини, владелец небольшой текстильной фабрики возле Трастевере, обманывал поставщиков, подмешивая в партии синтетические нити. Их столкновение началось с контракта на поставку ткани для униформы британских железнодорожников — Лука снизил