Аравинд копался в старом сундуке на чердаке, вытащил потрепанный дневник деда с зарисовками костей, обведенных красными чернилами. «Найди те, что с трещинами вдоль ребер», — прошептал он, перебирая грудные клетки коз и коров на рынке Мумбаи. Мира, его сестра, помешивала в казане бульон из куркумы и имбиря, бросила в кипяток обглоданную лопатку. «Они должны раствориться до рассвета, иначе яд не
Раджеш, детектив с 12-летним стажем, сидел в душном кабинете возле Чора-базара в Дели, разглядывая фотографию серебряного браслета с треснувшим рубином. «Это не местная работа», — бросил он Амине, стажёрке в помятой форме, которая жевала чапати с карри. «Резьба как в Катманду. Проверь грузовики на границе с Непалом». Она закатила глаза: «Там пять переходов, и все контролирует семья Гупта».
Рави, парень лет двадцати, моет глиняные чашки в *Мама Мирайя* — чайной лавке на окраине Гунтура. Его сестра Прия целыми днями шьёт сари на заказ, пряча монеты в жестяную банку из-под печенья. «Три месяца — и наберём на твоё приданое», — бросает Рави, вытирая пот со лба, но Прия молчит, зная, что банк-менеджер Суббу уже неделю требует проценты за кредит. Вечером к ним врывается старик в выцветшем
Раджа, худощавый парень в залатанной рубахе, копался в развалинах старого храма Шивы, когда под грудой камней нашел медный амулет с треснувшим глазом. Его сестра Мира, затянутая в сари цвета индиго, ворчала, перебирая нити на ткацком станке: «Опять пропадаешь вместо того, чтобы дрова колоть. Отец вчера снова кашлял кровью». В тот же вечер старик Вьяса, слепой жрец, услышав звон амулета в руках
В переулках старого Варанаси 17-летний Рави каждое утро разгружает мешки кардамона и чая в лавке отца. Его друг детства, Амита, в потёртом сари цвета индиго, тайком рисует углём на стенах заброшенного склада — изображает богинь с лицами одноклассниц. «Мама увидит — кожу сдерёт, как с манго», — бормочет она, стирая ладонью контур слишком откровенного декольте. По вечерам они крадут жареные шарики
В деревне Раджпур, затерянной среди холмов Раджастхана, 18-летний Говинд пасет коз, пряча под потрепанным тюрбаном шрам от удара кинжалом. Его сестра Мира собирает воду из колодца, обмениваясь сплетнями с соседкой Лалитой о свадьбе старосты. Вечером Говинд находит в кустах раненую девушку в рваном сари — Кавиту, дочь учителя из соседней деревни, сбежавшую от родни, которая хочет выдать её за
Шиврани, инспектор в потрёпанном кожаном пиджаке, получает звонок в 3:17 утра — тело мужчины в чёрной куртке нашли возле ларька с чаем на рынке Кроуфорд. На месте она замечает, что жертва сжимает в руке обрывок билета на автобус №47 (Мумбаи-Пуна), а под ногтем — нитку красного шёлка. «Это не грабёж, — бормочет она, вытирая пот со лба салфеткой из кармана. — Кошелёк на месте, часы Casio дешёвые.
Раджеш, 23-летний курьер из Мумбаи, живет в тесной квартире на окраине, где обои отклеиваются возле вентилятора. Каждое утро он заваривает чай с кардамоном, пока соседский попугай орет из окна: *«Опоздаешь, болван!»*. На работе, развозя документы в потрепанном рюкзаке, он сталкивается с Аарти — студенткой в потертой куртке, которая сует ему сверток с запиской: *«Его зовут Кабир. Не ищи меня»*.
Рави, инженер из хрущёвки на окраине Мумбаи, каждое утро чинит сломанный вентилятор, пока его жена Прия проверяет школьные тетради с красной ручкой за пластиковым столом. В ящике комода под носками он находит конверт с выцветшими фото: отец, которого считал погибшим в 90-х, стоит рядом с незнакомкой в сари перед домом в Аллахабаде. «Ты вообще смотрел на даты?» — Прия тычет пальцем в подпись.
Арджун, 17-летний парень из трущоб Мумбаи, подрабатывает разгрузкой рыбных ящиков на рынке Кроуфорд. После смены он пробирается через гудящие от жары переулки к полуразрушенному спортзалу «Золотой кулак», где тайком бьет по ржавой груше. Однажды его замечает Раджеш, бывший боксер с шрамом через бровь: «У тебя глаза голодные, но ноги как у цапли на льду. Придешь завтра в пять утра — научу не
Аян Ранджир, полицейский-идеалист из Дели, приезжает в глухую деревню Лаалгаон в Уттар-Прадеш. Его сразу тащат в лес за посёлком — там на ветвях болтаются трупы двух девочек-далиток, Ганги и Манги. Местные копы вроде Брахмадатта Сингха отмахиваются: «Сами повесились, каста низшая, им и в радость». Аян тычет пальцем в синие полосы на шеях: «Петли не оставляют таких следов». В участке, где
Арадхана, 17 лет, копалась в коробках на блошином рынке Кроуфорд в Мумбаи, когда нашла потрепанную кинопленку с меткой «KL-72». Рядом валялся сломанный проектор «Bharat Electronics», который она выменяла у торговца на свой школьный учебник по химии. В гараже отца, пахнущем машинным маслом и кардамоном, Викас, ее сосед, чинил устройство, споря: «Ты уверена, что это не хлам? В прошлый раз твой