Лена Шульц, архивист с привычкой заваривать ройбуш в синей эмалированной кружке, нашла в подвале берлинской библиотеки потрепанный конверт с маркой 1943 года. Внутри — письмо солдата, описывающее побег через канализационные туннели под Рейхстагом, и нотный лист с мелодией, подписанной «Für Elsa». За кофе в «Kaffee Mitte» Йохан Беккер, ее сосед с залыпанным синтезатором в рюкзаке, вслух сравнил
В автопарке за Котбусер-тор Артур Беккер, в засаленной куртке, ковыряется в двигателе старого грузовика. Его дочь Лена, 14 лет, в рваных джинсах, приносит ему бутерброд с колбасой: «Опять до вечера?» Он молчит, вытирая руки тряпкой. Дома на кухне — счет за электричество с красной печатью. Артур звонит Гансу, кредитору с хриплым смехом: «Через три дня, Беккер, или твои фуры пойдут на металлолом».
Элина, 14 лет, нашла на чердаке бабушкиного дома в Таллинне старый ковёр с выцветшими узорами. Бабушка, затягиваясь самокруткой, буркнула: *«See vaip on sinu pärand, aga ära puudu seda öösel»* — но девочка проигнорировала. Через три дня ковёр, разложенный на полу её комнаты, поднял пыль, когда Элина, чихая, случайно пролила на него стакан компота из ревеня. Пятно начало пульсировать, а край ковра
Лиза Мерц, 34 года, печатает визитки на старой машине «Heidelberg» в подвале берлинской типографии. Ее брат Томас, гитарист ночного клуба «Klavier», разливает кофе на кухне их квартиры в Кройцберге, пока их мать Марта, с деменцией, пытается вспомнить, куда спрятала ключи. «Ты опять брал мою зажигалку?» — бросает Лиза, протирая чернильные пальцы об фартук. В углу комнаты — стопка неоплаченных
Ларс, адвокат с мешками под глазами от недосыпа, сидел в своём кабинете на Репербане. За окном гудел порт, а в микроволновке крутился вчерашший берлинский пончик. В дверь ворвался Йенс, детектив в помятом плаще, швырнул на стол папку с выцветшей надписью «2003»: «Слушай, тут в деле про утопленницу в Альстере — отчёт о вскрытии исчез. Копы тогда замяли, но я уверен — это не самоубийство». Ларс
Лиза, ветеринар из берлинской клиники на Шпрее, каждое утро заворачивает в кафе *Röstzeit*, чтобы купить кофе с миндальным молоком и кусок штоллена для своей кошки Мии. У Мии нет передней лапы — вместо неё титановый протез, который Лиза сама собрала из старых деталей микроскопов. «Ты сегодня опять залила кофе на клавиатуру?» — спрашивает её коллега Томас, указывая на пятно на столе. Вместо ответа
Лена застряла в лифте офисного здания на Унтер-ден-Линден, пока пыталась доставить папки с отчётами в бухгалтерию третьего этажа. Кофе из её термоса пролился на жёлтый свитер — подарок младшей сестры. «Опять эта рухлядь, — пробормотала она, вытирая локоть салфеткой. — Через месяц здесь все сдохнем». Томас, охранник с сизыми тенями под глазами, через переговорное устройство парировал: «У нас
Лена, фотограф из Кройцберга, разбирает коробки после смерти тёти Маргот. В папке с выцветшими открытками находит снимок 1994 года: её сестра Катя стоит у киоска с Bratwurst на Александрплац, за спиной — мужчина в чёрном пальто с порванным воротником. "Почему ты никогда не говорила?" — шепчет Лена, проводя пальцем по трещине на плёнке. На следующее утро она звонит Томасу, американскому
В порту Гамбурга, где запах мазута смешивался с солёным ветром, механик Карел ворчал, проверя клапаны дизеля. «Трещина в трубопроводе — опять эти дешёвые чешские сплавы», — бросил он, вытирая руки промасленной тряпкой. На капитанском мостике Йоханн, в потёртой форме без знаков отличия, спорил с навигатором Лизой: «Если пойдём через пролив, экономим три дня, но британские патрули…» Лиза, не
Лиза Шульц, двадцатитрехлетняя библиотекарь из Берлина, каждую ночь забирается на балкон своей хрущевки с подержанным телескопом, который купила на блошином рынке за 50 евро. Она записывает наблюдения в потрепанный блокнот с наклейками созвездий, пока соседский кот не начинает царапать дверь. В кафе *Zimtstern* на углу Фридрихсхайн она сталкивается с Йонасом Беккером, парнем в замасленной куртке,
Рин, студентка факультета биохимии, натыкается на мужчину в рваном плаще возле моста Обербаумбрюкке. Он стоит под дождем, не реагируя на гудки машин. «Эй, ты живой?» — кричит она, поправляя рюкзак с логотипом университета Гумбольдта. Мужчина поворачивается — глаза цвета свинца, в руке зажат обгоревший свиток с надписью «Ἀποκάλυψις». «Меня зовут… Джибрил,» — говорит он, вытирая грязь с лица. Рин
В Берлине, на перекрестке Кройцберга и Нойкёльна, детектив Лена Браун копается в записях камер наблюдения. Её коллега, Том Шмидт, с утра замечает следы помады на воротнике рубашки — жена снова устраивает сцены из-за его ночных дежурств. В это время Марк «Шницель» Рихтер, мелкий наркодилер, пытается уговорить сестру-подростка Юлю бросить школу: «Ты думаешь, эти клерки в стеклянных офисах тебя