Софи, рыжеволосая пятнадцатилетняя принцесса, каждое утро пробирается в замковую библиотеку через потайной ход за третьим шкафом с картами. Там она изучает запрещенные отцом, королем Фридрихом, книги по астрономии, пряча под платьем потрепанный томик Кеплера. На завтраке в мраморной столовой, размазывая варенье на тарелке, она спорит с отцом: «Почему я должна учить этикет, если могу рассчитать
Капитан Лена Фольмер, бывшая пилот грузовых кораблей с татуировкой созвездия Ориона на запястье, обнаружила в трюме корабля контейнеры с заблокированными криокамерами. Её заместитель Марк, инженер с привычкой жевать леденцы с ментолом, взломал систему: внутри оказались дети-подростки с имплантами в затылках. «Почему их везли через сектор «К-7»?» — спросил Марк, выковыривая леденец из зуба. Лена
Лука, механик из Милана, в пятницу получил письмо с вокзала Болоньи — конверт пах можжевельником, как духи его дочери Евы, пропавшей два года назад. На обороте карандашом: *«Пап, они не отпустят»*. Он бросил ремонт старого Fiat Multipla клиентки Синтии, оставив пятна масла на кухонной занавеске, и поехал в Берлин, где в хостеле у метро Шёнляйнштрассе рыжеволосая Клара, соседка Евы по общежитию,
Лука, 12 лет, рылся в ящике комода с запахом нафталина, ища старые открытки для школьного проекта. За окном — Нюрнберг, припорошенный декабрьским снегом, витрины с *Lebkuchen* и гирлянды через узкие улочки. Сестра Миа, 9, в варежках с вышитыми оленями, нашла под ковриком конверт с наклейкой "*An den Weihnachtsmann*". «Это же прошлогоднее! — прошептала она, размазывая сажу от камина по
Лиза Мюллер, 19 лет, студентка берлинской музыкальной академии, каждое утро протирала столики в кафе *Klangtasse*, пока не заметила объявление о конкурсе уличных групп на заброшенной фабрике *Eisenwerk*. Её сосед по общежитию, Томас Браун, гитарист с выцветшим пирсингом в брови, уговаривал её собрать состав: «Ты же играешь на виолончели с пяти лет, а я хоть раз пропустил джем в клубе *Rote
Лена, сотрудница районной библиотеки в Кройцберге, каждое утро протирала пыль с потрепанных корешков книг 1980-х. В экземпляре «Степного волка» Гессе она нашла конверт с выцветшими фотографиями и письмом на берлинском диалекте: «Эрих, если читаешь это, я не успела к поезду. Скрываюсь у Анны на Либкнехтштрассе, 12». В тот же день Марк, ее сосед-автомеханик, возился с двигателем «Траби» во дворе,
Майк, в засаленной футболке, вытирает тарелки в подсобке турецкого ресторана. Чич, в косухе и с сигаретой за ухом, врывается через черный ход: *«Берлин — дерьмо. Воняет жареным луком и тоской. Украду «Ниву» у того хама с третьего этажа — поедем к черту»*. К полуночи они уже мчат по автобану А2, объедаясь шоколадными батончиками из бардачка. В радиоприемнике заело кассету с «Rammstein» — Чич
В Буэнос-Айресе София Мендоса, дочь местного антиквара, находит в старом танго-баре «Эль Сур» записку от покойного отца: *«Часы с птицей покажут путь к Лаутербаху»*. Вместе с немцем-беженцем Клаусом, который скрывается от агентов в чёрных «Мерседесах», она расшифровывает координаты на задней панели карманных часов 1920-х. Их преследует женщина в красном пальто — Эрика Фон Райнер, требующая
В тренировочном центре на Зебенерштрассе Герд Мюллер, в потёртой кожаной куртке, отрабатывал удары по воротам, пока Франц Беккенбауэр курил у бровки, наблюдая за молодыми защитниками. «Gerd, mach langsamer – die Jungs kriegen sonst Komplexe», – крикнул Франц, сплёвывая окурок в пластиковый стакан. Мюллер, не отрывая взгляда от мяча, пробурчал: «Wenn ich langsamer spiel, schlaf ich ein». Тренер
Рид Ричардс, в мятом лабораторном халате, тычет пальцем в чертежи космического корабля, поправляя очки. "Гравитационные аномалии — ключ," — бормочет он, игнорируя стакан с холодным кофе. Сьюзан Шторм, стирая пыль с мониторов в углу, прерывает: "Джонни опять пропал. Говорил, вернётся к ужину". За окном Бакстер-билдинга грохочет грузовик — Нью-Йорк не спит даже ночью. На
Йонас, щёлкая фотоаппаратом возле гамбургского порта, заметил грузовик с потёртым логотипом «Северная рыба». Внутри — не коробки с креветками, а чёрные ящики с проводами. «Смотри, тут даже штрих-коды заклеены скотчем», — прошептал он Чилли, пока они жались к ржавому контейнеру. Чилли, дочь комиссара Шмидта, в тот же вечер стащила из отцовской папки схему ночных рейдов. В это время Софи, сидя на
Эмили, старший юрист с привычкой теребить серебряный кулон на цепочке, разбирала папки в лондонском офисе на фоне гула сигнализаций с улицы. Рядом Томас, её напарник, листал распечатки с пометками «СРОЧНО» красным маркером, попивая остывший капучино из картонной кружки. «В деле Шмидта не хватает фотографий со склада в Гамбурге, — бросил он, вытирая пролитый кофе салфеткой с логотипом фирмы. — Без