В Антверпене, в районе Сектора 9, Софи, 16 лет, находит в мусорном контейнере возле булочной "Де Кроон" окровавленную куртку брата-полицейского. Она тащит Лукаса, соседа с третьего этажа, в заброшенный гараж на улице Ван Хаесбек. Там они натыкаются на рваные следы шин и разбитый дрон с камерой. "Тут даже крысы сдохли," — бормочет Лукас, зажимая нос шарфом. Всю ночь они
Мари, 32 года, бывшая медсестра с татуировкой совы на запястье, и Поль, ее парень-студент-заочник, въезжают в съемную квартиру над кафе в Лилле. В первой сцене Поль, роняя коробку с книгами, разбивает вазу, оставленную предыдущим жильцом. «Ты хоть представляешь, сколько это стоит?» — Мари подбирает осколки, заворачивая их в газету с заголовком о забастовке учителей. На кухне — треснувшая
Идрисс, младший инженер из Касабланки, чинит старый радиопередатчик в гараже отца, когда ловит странный сигнал — серию цифр на частоте, которой нет в официальных реестрах. Через три дня он втихаря садится на поезд в Танжер, везя в рюкзаке самодельный декодер и фотографию матери, умершей при загадочном взрыве на лаборатории в Рабате. В порту он сталкивается с Луизой, француженкой-студенткой,
Лия, филиппинская официантка из Манилы, каждое утро протирала столики в кафе *Lavender Brew*, где местные сплетничали о её коротких волосах и татуировке с фразой *"Bahala Na"*. В Цюрихе Ив, 19-летний художник-невидимка, краской *кобальтовый синий* замазывал граффити со своим псевдонимом на стене вокзала — отец-банкир называл это *"грязью для туристов"*. Они оба зависали в чате
Лиз Вандермеер, студентка-физик из Брюсселя, каждое утро заваривает цикорий в крохотной квартире на улице Деливаль. Ее сосед Арно, инженер-неудачник, ковыряется в старой магнитной катушке, найденной на блошином рынке Мейр. «Ты видела последние данные с детектора частиц?» — бросает он через балкон, пока Лиз развешивает промокшие носки. В подвале университетской лаборатории, где пахнет
Люк, младший архивариус в брюссельской мэрии, натыкается в подвале на папку с меткой *«Дело 1987»*. Внутри — фото его отца, Рене, в толпе протестующих у завода *«Сьера-Нор»* и письмо от некой Клары: *«Если читаешь это, я уже не контролирую ситуацию. Уничтожь черные тетради»*. За ним следят — в кафе *«Ле Марье»* официантка суёт ему в карман записку: *«Не доверяй Антуану»*. Антуан, его начальник,
Лукас, 34 года, в рваных джинсах и засаленной куртке, копался в моторе старого «Форда» в гараже на окраине Брюсселя, когда позвонила сестра. «Ты опять пропустил субботний ужин. Мама плакала, пока резала торт», — голос Софи скрипел через динамик. Он вытер руки об тряпку, оставив масляное пятно на бедре. За окном дождь стучал по жестяной крыше соседской пекарни, где каждое утро Лукас брал круассан
**Первый абзац:** Люк, сын парижского флориста, находит в дедовом саду засохший гербарий с испанскими пометками. «*¿Dónde está el invernadero?*» — спрашивает он по телефону Кармен, аргентинской студентке, чей номер случайно указан на обороте листа. Она живет в Ла-Боке, разрисовывает стены в обмен на еду и помнит, как бабушка говорила о «цветке, который шепчет». Тем временем в Брюсселе Жюльен,
В Лионе 24-летний Гаро находит в квартире умершего деда Миграна запечатанный конверт с армянскими письменами. Внутри – ключ от дома в Ереване и фото 1915 года: толпа беженцев у полуразрушенной церкви. «Ты последний, кто помнит», – пишет дед дрожащими буквами. Гаро, не говорящий по-армянски, уговаривает соседку-студентку Софи перевести записи. За кофе с *гатой* она шепчет: «Здесь про детей… их
В приморском городке на юге Франции, в особняке с треснувшими ставнями, живут брат и сестра — Леа, 22 года, бывшая студентка-архитектор, и Максим, 18, хакер-самоучка. Они унаследовали дом от тети-эксцентрички, но вместо ожидаемого наследства нашли долги и коробку старых писем на бельгийском французском. Леа, разбирая хлам на чердаке, натыкается на фотографию 1943 года: незнакомая женщина в шляпе
Эмили Моро, реставратор из Лиона, случайно обнаруживает в подвале музея старую фотографию 1943 года с подписью *"Жанна, они знают про тоннель"*. В тот же вечер ее сосед Люка Блан, инженер-железнодорожник, находит в чертежах вокзала Перраш неучтенный коридор, зарисованный поверх схемы 1940-х. «Ты тоже видишь эту линию?» — тычет он карандашом в бумагу, пахнущую плесенью. Они сравнивают
Карим, грузчик из алжирского порта Аннабы, натыкается на ящики с оружием, замаскированные под рыбные консервы. "Эй, Мустафа, это чей товар?" — кричит он начальнику дока, но тот отворачивается, бормоча: "Заткнись, если хочешь зарплату получить". Тем временем в Марселе Люси, медсестра с потрёпанным рюкзаком, перебирает письма отца-алжирца, найденные в комоде матери. "Зачем