В прифронтовом немецком городке Хальтендорф сержант-артиллерист Джек Морроу в рваном кителе копается в разбитом грузовике, пытаясь починить радиопередатчик. Рядом, облокотившись на ящик с патронами, курит лейтенант Герхард Фогель — бывший учитель из Дрездена, теперь переводчик. «Твои ребята опять спутали *Feuerstellung* с *Flugplatz*», — бросает он, разглядывая карту с пятнами кофе. Ночью Джек
Виктор, инженер-механик с завода «Красный пролетарий», замечает нестыковки в чертежах новой конвейерной линии. Его сосед по общежитию, Олег из отдела снабжения, смеётся над его дотошностью: *«Ты бы ещё гайки пересчитал — вдруг одна сбежала?»*. Вечерами Виктор пробирается в архив, сверяет документы при свете настольной лампы, попутно запивая чай из потёртого алюминиевого стакана. Запах машинного
Лера, 17 лет, переезжает из Кейптауна в лондонский район Хэкни после смерти матери. В старом чемодане — фотография отца-англичанина, которого она никогда не видела, и коробка *Rooibos*-чая с надорванным ярлыком. В первый же день соседка-пенсионерка Мэри, выгуливающая таксу в клетчатом пальто, бросает: *«Тут не Южная Африка, девочка — мусор по средам, окна не открывай, когда автобусы чадят»*. Лера
Эмили Кларк, старшеклассница из провинциального городка Грейсхилл, находит в заброшенной библиотеке потёртый дневник с пометкой «Хадита — ключ к барьеру». Вместе с братом-механиком Томом, который вечно пахнет машинным маслом, она расшифровывает карту на обороте — сеть тоннелей под местным заводом. «Тут чушь какая-то, — бормочет Том, вытирая руки о ржавые джинсы, — но если там хоть один старый
Джейк Морроу, бывший армейский сапер с шрамом через левую бровь, собирает команду в подвале лондонского паба «Грязный гвоздь». Рядом — Эмилио Санчес, хакер в растянутом свитере, взламывающий терминал портовой таможни, и Лина Вольф, снайперша, разбирающая «Вальтер» на барной стойке. «Там третий контейнер слева, — бормочет Джейк, разворачивая схему доков. — Взрывчатка прикручена к вентилю, как в
В Милане механик Лука Бартоли, копаясь в ржавом багажнике «Фиата» 1958 года, вытащил папку с печатью «Проект Феникс». Внутри — схемы подземных тоннелей между Италией и ФРГ, списки имен с пометками «ликвидирован». Он спрятал документы под ящиком с гаечными ключами, но на следующий день в мастерскую вломились двое в кожаных пальто. «Где бумаги?» — сипло спросил один, разбивая стекло фотографии
В дождливом сентябре 1810 года португальский ополченец Матиас, в прошлом плотник из Коимбры, копает траншеи у подножия хребта Серра-ду-Бусаку. Его сапоги вязнут в глине, а за поясом торчит обрывок письма от сестры: *«Мама прячет муку в церкви, но французы всё равно находят»*. Рядом англичанин-артиллерист Джон, с лицом, обожжённым порохом, грузит ядра на повозку. «Если эти ублюдки прорвутся, —
Олекса, худой студент-медик, и Юра, бывший гимназист с дырявой шинелью, копают окопы возле станции Круты. Земля промерзла — ломы гнутся, ладони в кровь. Мария, дочь киевского аптекаря, раздает патроны: «Берите, пока не началось. Последний ящик». В казарме пахнет сапожной мазью и махоркой. Петро, сечевой стрелок, учит ребят заряжать «максим»: «Не дергай затвор, как дверцу в сортире! Плавно». По
В Сиене, на мощеной улочке возле лицея Данте Алигьери, Риккардо Манчини, худощавый парень в потертой кожаной куртке, подбирает рассыпанные конспекты с пола. Его сталкивает с лестницы рыжеволосая Тайга Росси, новенькая из Милана, в смятой рубашке и с порванным ремнем на рюкзаке. «Scusa, non ti ho visto!» — бросает она, даже не останавливаясь. Риккардо замечает в ее бумагах письмо, адресованное
В Стоакровом лесу рыжая медведица с вытертым пятном на спине ищет мёд, роясь в старом пне. Рядом копошится полосатый Тигр, вечно путающий ветки с зонтами: *«Винни, твоя шляпа опять в муравьях!»* — кричит он, тыча лапой в развороченный улей. Винни, облизывая лапы, тянется к банке с надписью *«Кристоферу от мамы»*, спрятанной под корнями дуба. Поросёнок в клетчатом фартуке чинит крышу своей хижины
В старом доме на улице Садовой шестнадцатилетний Ясь чинит велосипед, пока его сестра Зося развешивает на верёвке выстиранные рубашки. За углом, в мастерской у Мирека, пахнет смазкой и металлом — ребята тайком собирают самодельные зажигательные смеси из аптечного глицерина и хозяйственных спичек. "Слушай, а если польётся бензин, как на уроках химии показывали?" — бормочет Мирек,
Мирьям Штерн, 27 лет, с утра торопится на встречу в амстердамский архив на Принсенграхт. В сумке — чек-лист от Ицхака Блоха, главы местной общины: *«Найди протоколы 1943 года, проверь упоминание бункера под Остерпарком»*. В читальном зале, перебирая пожелтевшие страницы, она натыкается на пометку карандашом — *«Лейден, склад №6»* — и звонит Ицхаку: «Там не только мука хранилась. Кто этот А. ван
