Карстен и Лина приехали в Баварию после звонка из полиции — их 14-летний сын Тим пропал во время школьного похода. В участке городка Гархинг им отдали рюкзак Тима: внутри мятная жвачка, потрепанный компас и блокнот с зарисовками сосен. «Он всегда рисовал деревья, даже дома на обоях», — сказала Лина, перебирая страницы. Старый лесничий Йозеф, затягиваясь трубкой, указал на тропу к ручью
Дэвид, в заляпанном фартуке, разгружал коробки с чайными пакетиками в подсобке кафе на углу Брик-Лейн. Софи, с краской под ногтями и запахом скипидара от куртки, каждый четверг заказывала яблочный пирог, садясь у окна с блокнотом. «Вы снова забыли про взбитые сливки», — бросала она, не отрываясь от эскиза лондонской канализационной решетки. Он в ответ переставлял грязные чашки, бормоча: «Может,
Артём, 17 лет, втихаря мастерит радиоприёмник из старых деталей в подсобке киевского завода «Прогресс». Его сосед по общежитию, москвич Игорь с татуировкой скорпиона на ключице, ворчит, разбирая банку тушёнки: «Ты этими железяками границу не сломаешь. Через месяц меня обратно в общагу на Тимирязевской выселят — там хоть печки работают». Артём кидает в него болт с резьбой — промахивается, попадает
Сантьяго Мендоса, слепой адвокат, каждое утро начинал с проверки диктофона: клиенты оставляли сообщения с полуночи. Его офис на окраине Лос-Анджелеса пах кофе и пылью от старых папок. Секретарша Ана, перебивая шум вентилятора, зачитывала дела: «Фермер из Соноры требует компенсацию за затопленный участок. Говорит, видел ваше имя на радио». Сантьяго водил пальцами по шрифту Брайля в договоре,
Джош, 16 лет, переезжает из Сан-Франциско в дождливый Ванкувер после того, как его отец, Билл, женится на канадке Джен. Новый дом — двухэтажный коттедж с вечно запотевшими окнами и ковром цвета авокадо. В школе он сталкивается с Сэмом, который донашивает кожаную куртку старшего брата и брызгает соком из пакета: «Тут все друг друга знают с песочницы. Ты как лось на дискотеке». На перемене Джош
В горах под Гранадой Карлос, сын каменщика, чинит разбитую стену форта *Эль-Миранда*. Рядом хрипит раненый лейтенант Альваро: «Если не удержим перевал до заката — королевские галеоны в Барселоне достанутся французам». Карлос вытирает пот смешанный с пылью, смотрит на обрыв, где три дня назад его сестра Инес собирала чабрец. Теперь там копья маркиза де Вальтера — французского ставленника, чьи
В Будапеште, на заснеженной улице возле руинного театра «Корвин», нашли тело скрипача Арпада Ковача. Его пальцы были неестественно вывернуты, будто застыли в попытке сыграть аккорд. Марта Варга, журналистка с татуировкой венгерского орнамента на запястье, нашла в его кармане потёртую нотную страницу с пометкой *"B-dur, такт 12 – исправь диссонанс"*. В кафе «Лист» она столкнулась с Белой
Лена, бывшая шеф-повар из Чикаго, переезжает в провинциальный Брекенвилль, чтобы открыть *«The Rustic Ladle»* — семейный ресторан в старом здании с протекающей крышей. Ее младший брат, Итан, помогает с ремонтом, но постоянно отвлекается на TikTok-стримы с жаркой бургеров. В первую неделю Лена находит в поставке трюфелей записку: *«Закрой лавочку. Твой отец не случайно сгорел в том сарае»*. Она
Лина копошится в подвале старого дома на окраине Милфорда, вытаскивая из коробки пожелтевшие фотографии и блокнот с пометками отца. На одной из страниц — схема странного устройства, напоминающего компас с шестерёнками. «Он говорил, что это ловушка для теней», — бормочет она, протирая пыль с металлической поверхности. В это время Марк, её младший брат, чинит генератор в гараже, когда в окно
Хавьер, с щербатым кофейным стаканчиком в руке, тыкал пальцем в пожелтевшую карту Севильи. «Склад за церковью Санта-Каталина — керамика XVI века, — бормотал он, — но старик Мануэль сторожит как цепной пёс». Карлос, облокотившись на прилавок табачной лавки, щурился от дыма сигареты: «Ты слышал, что Росарио из портового кабака говорила? У него каждый вторник ревматизм обостряется — тогда он хромает
Анна, дочь портового грузчика, каждый день носила отцу обед в жестяной коробке — тушёную фасоль и хлеб с оливковым маслом. На причале, между кранами и ящиками с кофе из Бразилии, она подслушала разговор капитана Лючио с незнакомцем в потёртом пиджаке: «Завтра в четыре утра у маяка. Скажи Рикардо, чтобы не светился». По дороге домой через площадь Унита д’Италия она наткнулась на полицейского,
Джейк Торренс, детектив с 12-летним стажем, сидит в задымленном баре на окраине Чикаго. Его пальцы стучат по потёртой визитке с номером «Лора Шелби, адвокат». На столе — фото трупа в костюме клоуна, найденного у старого склада на 5-й авеню. «Ты видел шов на шее? — бормочет он напарнику, Карлу Мэйфилду, протягивая лупу. — Как у той девушки из дела 84-го». Карл, жуя солёный крендель, перелистывает
