В приморском городке Бари пожилой священник Донато Мальфатти, уставший от рутины, решает продать церковную икону XVIII века, чтобы оплатить долги покойной сестры. Он договаривается с антикваром Сальваторе через подставного покупателя — таксиста Энцо, который возит туристов на развалившемся «Фиате» 1993 года. За день до сделки Донато находит в исповедальне записку: *«Отдашь святыню — расскажу всем
Рави, владелец крошечной чайной лавки в переулке возле рынка Crawford в Мумбаи, каждое утро начинал с пересчета мелочи в жестяной коробке. Его сестра Амиша тайно откладывала деньги на курсы дизайна одежды, пряча конверты под старыми сари бабушки. Однажды утром Рави нашел квитанцию из колледжа: "Ты что, собралась шить костюмы для Болливуда?" — спросил он, размахивая бумагой. Амиша, не
В центре — Адриан, 28 лет, механик из Истапалапы, и София, его девушка, работающая кассиром в местной аптеке. Он копит на ремонт разваливающейся «Цивик» 2003 года, прячет квитанции от ломбарда, где заложил кольцо матери. Она втайне от него подрабатывает уборкой в доме богатой соседки доньи Марты, находит в её спальне мужскую рубашку с запахом одеколона Адриана. «Ты опять с ней?» — бросает София,
Кармен, сорока двух лет, живет в спальном районе Барселоны, в квартире с видом на бетонные коробки соседних домов. Утром она разогревает вчерашние маффины, пока сын Луис (14 лет) спорит с младшей сестрой Софией (9) из-за планшета. В перерывах между созвонами с коллегой Пабло, который вечно ворчит про «баги в коде», Кармен замечает в телефоне странные сообщения от подруги Аны: *«Встречаемся у
Эмили, официантка из закусочной *Red Lantern* в прибрежном городке Брэкен-Рок, случайно натыкается на коробку старых писем, спрятанных под полом в подсобке. Её сосед Джейк, который чинит сломанную кофемашину, замечает дрожь в её руках: «Ты выглядишь, будто видела призрака». В письмах 1970-х годов упоминается имя Маргарет — покойной матери Эмили — и участок земли у маяка, который местный
Берди, 17 лет, каждое утро протирает стойку в закусочной *Джейнс* — запах пережаренного масла въелся в её фартук. Мать Линда твердит за завтраком: «Колледж в Огайо — шанс начать всё с нуля», но Берди молчит, ковыряя вилкой яичницу. После смены она встречается с Мэйси у ржавого гаража за школой; та щурится, затягиваясь сигаретой: «Твои опять гонят про учёбу?» По вечерам Берди рисует в блокноте
Топ, бармен из Чиангмая, каждое утро чистит стаканы от разводов, пока за окном туристы фотографируют горы. Его жизнь — это вечно липкий пол бара, запах лайма и мятный сироп, который вечно заканчивается к пятнице. Минни, в смятой рубашке и с ноутбуком под мышкой, врывается в это спокойствие, потеряв ключи от гестхауса. «Ты точно не видел тут брелок с единорогом?» — тычет она в него телефоном, где
В Мумбаи, на переполненном рынке Кроуфорд, 23-летний Викрам Агарвал торгуется с поставщиком за партию дешевых лампочек. Его отец, Ракеш, лежит в больнице Св. Джорджа с циррозом, а долги семьи растут из-за процентов от местного ростовщика Балу Пракаша. Викрам ворчит: *"Ты мне не 60 ватт подсунул, а глину с проволокой! Мне клиенты потом камнями в витрину кидать будут"*. По вечерам он
Минджун засыпает над графическим планшетом в съемной квартире-студии возле станции Хондэ. На столе — пустые кофейные стаканчики с надписями *Takeout Only*, смятый чек из круглосуточного магазина (рис, энергетики, гречневый чай). В 3:14 утра приходит сообщение от редактора Ким: «Глава 23 не пройдет цензуру — перерисуй сцену в караоке, иначе контракт заморозим». Минджун стирает тушь с рук, бормоча:
Эршан Кунери, лысеющий мужчина в очках с толстыми линзами, каждое утро заезжает в аутентичную *meyhane* в Бейоглу, заказывает сырный борек и крепкий чай. Его ассистентка Зейнеп, девушка с татуировкой дракона на запястье, постоянно напоминает о просроченных счетах за аренду склада в Каракее, где хранят коробки с плёнками. «Если не заплатим до пятницы, электрики вынесут камеры, — говорит она,
Нора Чен, двадцатитрехлетняя официантка из чайного квартала Сан-Франциско, врезалась лбом в старую шкатулку, пока искала соевый соус на складе ресторана «Золотой дракон». Внутри оказался потёртый веер с иероглифами «Пэй-Лин» — имя призрака династии Мин, который материализовался посреди кухни, перебив запах жареной лапхи резким запахом серы. «Ты носишь кровь моей наставницы, — просипел призрак в
В старом палаццо на окраине Палермо, где трескается штукатурка, а в углах валяются окурки, инспектор Карло Мантовани копается в бумагах убитого адвоката. На кухне его жена Лидия, пахнущая лавандовым маслом, разбивает яйца в миску, замечая в окно рыбака, который каждый вечер чинит сети у причала. В папке Карло находит фото: полуразрушенная вилла с граффити «VM» на стене. «Эту помню, — бормочет он,
