Сергей Бондарчук, заспанный и в мятом пиджаке, спорил с Олегом Коваленко у кулера в коридоре Верховной Рады. "Ты ж как слепой котёл — только пар пускаешь!" — бурчал Олег, разминая затекшую шею. На следующий день оба очнулись в девятилетних телах: Сергей в квартире на Оболони с липким от варенья учебником, Олег — в хрущёвке на Левобережной, где мать кричала: "Сашка, хватит в
Гэри, 14 лет, в очках с треснувшей линзой, каждое утро мешает арахисовое масло в подвале отцовского магазина «Ройс Маркет» на окраине Виндзора. Его отец, Рой, в клетчатом фартуке, ругается с поставщиком консервов через телефон: «Чего значит "задержим на неделю"? У меня полки пустые!» В банке №23, куда Гэри случайно добавил мёд из разбитой рамки соседской пасеки, масло стало светиться
В Энугу, Адаэце Обиагу, дочь основателя крупной транспортной компании, врывается в офис отца, застав его замершим перед экраном с отчетом о долгах. «Ты думала, я позволю тебе развалить *Peacock Transport*?» — бросает Эрнест, хрипло кашляя. После его госпитализации Адаэце сталкивается с забастовкой водителей, требующих зарплату, и угрозой поглощения компании конкурентом Игве. Она втирает пальцами
Осанна Агарвал, дочь владельца текстильной фабрики Джайпракаша и Шакунталы, в джинсах с вышитыми цветами, спорит с матерью в гостиной с мраморным полом: «Зачем мне свадьба с Ануджем? Его семья торгует сталью, а я проектирую сари!» Она сбегает из дома в Бандре, садится в автобус до Дхарави, где случайно замечает Омкара — парня в замасленной рубашке, чинящего рикшу. Он отказывается от её денег за
В Йоханнесбурге, в районе Александра, медсестра Лерато Мокгоси каждое утро протирает пыль с аптечных шкафов в переполненной клинике. Её сосед, Такер Балаой, крутит руль старого такси, объезжая ямы на дороге, — в салоне пахнет бензином и вчерашним бургером. Однажды Лерато замечает, что рана на руке подростка из уличной драки слишком быстро чернеет. «Кто тебя так обработал?» — спрашивает она, но
Мелисса, старшая медсестра с татуировкой колибри на запястье, втирает гель для рук после третьего пациента с подозрением на сепсис. Ее смену в городской больнице Сент-Люк тормозит новичок Джейк, путающий капельницы для гипертоников и диабетиков. «Ты хоть глюкометр включал?» — бросает она, переподключая трубку 72-летней миссис Гарретт, пока та бормочет о внуке-футболисте. В ординаторской,
В дождливом прибрежном городке Литермур 17-летняя Эйми Карсон подрабатывает в антикварной лавке «Старый якорь», разбирая потрескавшиеся журналы 1920-х. За чашкой чая с имбирным печеньем она натыкается на письмо с пометкой *«Для тех, кто найдёт мосты»*, подписанное инициалами **Р.К.** — такими же, как у её покойного деда. В тот же вечер её сосед, угрюмый парень с рыжими волосами по имени Джонатан
Чха Джунхё, уборщица в клинике «Сонгмин», каждый день протирала полы в коридорах, где пахло антисептиком и слышался постоянный звук капельниц. Её рваная сумка из супермаркета всегда болталась на плече, а в кармане — ключ от заброшенной мастерской отца, который она носила как талисман. Однажды, собирая мусор в палате 307, она нашла брелок с золотым ключиком, обмотанным красной ниткой. «Кто-то
Паулино, лысеющий продавец в канцелярской лавке на углу улицы Сан-Рафаэль, каждое утро раскладывает карандаши по цветам, пока его жена Мариса в очках с толстыми линзами проверяет сочинения третьеклассников. Их сын Лукас, 14 лет, вместо школы тайком пробирается в гараж, где бьет по старой гитаре с оторванной струной. «Сколько можно врать про кружок математики?» — шипит Паулино, находя под кроватью
В пригороде Брикстона, штат Огайо, Ларри Мелник, 42-летний сантехник с привычкой терять ключи от служебного грузовика, случайно затопил дом клиентки — Мэриэнн Толберт, пенсионерки, коллекционирующей фарфоровых кошек. Ее ковер в горошек теперь пахнет хлоркой, а Ларри, пытаясь скрыть следы, разбил вазу с прахом ее покойного мужа. «Это был Дэйв?» — спросил он, подбирая осколки. «Нет, Дэйв — в
Кико, с потёртым плюшевым харо в кармане комбинезона, вечно путает кнопки управления белым мобильным доспехом. "Опять перепутал ускоритель с кондиционером!" — бормочет он, пока Хаято, с наушниками на шее, пытается починить перегревшийся генератор банок колы в ангаре. Они торчат на орбитальной станции "Белый ёж", где обои в кают-компании облезли от постоянных драк из-за
Киран О’Салливан, 17 лет, втихаря подрабатывает в пабе "Грязный лепрекон" на окраине Дублина. После смерти отца-рыбака его приютила тётя Мэвис — женщина с татуировкой клевера на шее и привычкой жевать солёные крекеры за просмотром повторов *Riverdance*. По утрам они ругаются из-за разлитого молока: *"Опять как слон в посудной лавке! Вали в школу, пока не выгнала"*. На уроках