Представляешь, вот есть эта судья, Кэй — вроде серьезная тетка из Сан-Диего, которая по долгу службы точно видала всякое. Но тут в ее жизни появляется Салли — девчонка-подросток, колючая как ёж. У нее мать умерла, отец сбежал куда-то, а сама она по ночам разговаривает с покойной мамой. Ну, Кэй-то сначала пытается по протоколу: документы, соцслужбы, психологи… Да только когда все методы летят в
Знаешь, иногда жизнь преподносит такие повороты, что диву даешься. Вот представь: сентябрь 1980-го, Турция. Военный переворот, улицы в дыму, а в это самое время у молодой женщины рождается ребенок. И… она умирает. Прямо в тот момент, когда мир вокруг будто сошел с ума. Жутко, правда? А малыш Дениз остаётся с отцом, который, наверное, сам не понимал, как дальше жить. Проходит семь лет. И вот они
Знаешь, как иногда жизнь закручивает так, что сам не понимаешь, как оказался в этой мясорубке? Вот и наш парень — вроде хотел просто выжить, а нью-йоркское дно его засосало, будто воронка. Там же не просто грязь под ногами — целая вселенная, где алчность шепчет на ухо, а месть дышит в затылок. И он, конечно, не один — двое приятелей из того же болота толкают его вверх, мол, «давай, братан, ты ж
Знаешь, как иногда в тихих городках вдруг взрывается такая история, что даже голливудским сценаристам не снилось? Вот наш тихоня-городок как раз такой случай. Приезжает эта Линда — медсестра из хосписа, красотка, да еще с харизмой. Все мужики слюной давились, когда она шла по улице в своем белом халатике. А потом началось: ухаживала за женой Хэнка, местного коннозаводчика с деньгами куры не
Знаешь, иногда кажется, что вернуть прошлое — как собрать разбитую вазу: склеишь осколки, а трещины всё равно видны. Вот как эта нью-йоркская мамаша, Адель, которая вдруг решила: «А давай-ка рванем в Уэльс к папе Сарки! Семью спасу, отношения оживлю!». Ну конечно, что может пойти не так в старом доме на краю скалы, где ветер воет, как призраки на дискотеке? Только вот облом — оказалось, дом этот
Представь: посреди бескрайнего моря торчит ржавая нефтяная платформа, будто забытый богом гвоздь. Там только мужики, пот, мат да бесконечная смена вахт. И вот — бах! Какая-то хрень случается, кто-то пострадал. А потом появляется *она*. Не из местных, понятное дело. Словно призрак в рабочей робе — глаза как два осколка ночи, в сумке — полжизни, которую пытаешься оставить за горизонтом. Ну и зачем,
Знаешь, иногда жизнь подкидывает такие сюжеты, что голливудским сценаристам и не снилось. Вот, например, две сестры. Ульяна — та еще история. Представь: роды были жуткими, ее чуть щипцами не раздавили, как скорлупку. И в итоге — застряла в десятилетнем возрасте навсегда. Воображаешь? Тридцать лет на паспорте, а в голове — уроки математики, первая влюбленность в одноклассника и обиды из-за
Знаешь, история эта — прямо как мыльная опера, но затягивает! Представь: Самир — успешный хирург, весь в белом халате и ореоле крутости. Встречает Соню, модель — красотка, которая, кажется, сошла с обложки журнала. Любовь, страсть, всё как положено. Девушка-то горит желанием замуж — а он вдруг выдает: «Я, мол, уже женат, но мы почти развелись!» Ну классика, да? Мужик, видимо, панически боится
Представьте: канун Рождества, два придурка в кривых бородах и дешёвых костюмах Санты вламываются в банк. Ну, ограбили, ладно — но кто ж их после этого машину эвакуирует?! Вот честно, я бы на их месте просто сел и заплакал. А эти — рванули в метро, с мешком бабла, который звенит громче рождественских колокольчиков. И ведь додумались же — спрятать сумку в камеру хранения! Типа, «вернёмся позже».
Представь паренька-самурая, которому вдруг надо мстить за папашу. А меч-то в руках держать не умеет — ну прям как щенок с хрупкой веткой в зубах! И ладно бы только это — да он еще и до дрожи за свою шкуру цепляется. Ну честно, я бы на его месте уже давно в кусты свалил, а он туда же: "Долг! Честь!" Вот и сидит теперь на развилке: либо героически сдохнуть под аплодисменты предков,
Представь: Рим, жаркий летний день, а по улицам уже ползут слухи — Цезаря прирезали свои же, сенатские крысы. Ну знаешь, как всегда — власть, интриги, кинжалы за спиной. А самое сочное? Старик-то успел оставить наследника! Да не какого-нибудь матёрого полководца, а Октавиуса — мальчишку, которому вчера только семнадцать стукнуло. Вот уж действительно: век живи — век дивись римским нравам.
Представьте: два летуна на вертолёте болтаются где-то на границе, делают рутинную разведку. Скукота, облака, внизу горы как складки старого одеяла. И вдруг — бац! Среди трупов этих самых вражеских головорезов что-то шевелится. Присмотрелись — наш парень, еле дышит, весь в кровище. Ну как тут, а? По уставу обязаны свалить по-тихому: задание есть задание, риски высокие. Но они же не роботы, в
