Синь Юй, в потёртом фартуке кафе «Лотос», роняет стакан с маття-латте, когда Цзинь Нянь врывается в зал, спотыкаясь о порог. «Опять ты!» — бормочет она, вытирая лужу тряпкой, пока он, краснея, помогает собрать осколки. «Извини, я всегда так…» — «Всегда ломаешь что-то?» — перебивает она, закатывая глаза. Он оставляет номер на салфетке с рисунком кота: «Если посуду считать — я твой должник навек».
В переулке возле рынка Чатучак Ноп, парень в потёртой кожаной куртке, случайно задел лоток Маи, рассыпав пачку старых фотографий. «Извини, помогу собрать», — пробормотал он, поднимая снимок с изображением храма Ват-Пхо. Мая, поправляя соломенную шляпу, фыркнула: «Если сломаешь ещё что-то, отработаешь у меня месяц». На следующий день он принёс ей коробку тайского чая со льдом — оказалось, работает
Ли Жоу, сын гончара из переулка Циньхуэй, каждое утро крал кусочки угля из мастерской отца, чтобы писать стихи на обрывках рисовой бумаги. Его пальцы, испачканные в синей керамической глазури, дрожали, когда он прятал строки о осенних дождях меж горшков для ферментированных соевых бобов. "Опять стихи вместо работы?" — хрипел отец, швыряя в него мокрым комком глины. Ли Жоу убегал на
Лора, хозяйка с рыжими волосами, зачесанными в пучок, открывает ставни кафе на углу Грейс-стрит. В углу кухни Том, бармен с татуировкой якоря на запястье, роняет треснувшую чашку с синим ободком: *"Опять эти старые полки шатаются. Надо гвоздь вбить".* За столиком у окна Мэйбл, в шляпке с искусственной вишней, ковыряет вилкой безе. *"С прошлого вторника у меня колено не скрипит —
Пон, 14 лет, подрабатывает разносчиком обедов в больнице «Сукхапхаб» в Бангкоке. Каждое утро он заворачивает *том ям* в газету, чтобы суп не пролился в корзине мопеда. В перерывах подслушивает разговоры медсестер: «Серж, у тебя вчера пациент с ожогами — как он?» — спрашивает Нок, поправляя стетоскоп на шее. Пон записывает термины в потрёпанный блокнот с наклейкой «скорлупа» — подарок младшей
Лив, 17 лет, каждое утро до школы замешивает тесто в пекарне отца на улице Стормонг в Копенгагене. Её руки в муке, запах корицы смешивается с дымом от сигарет повара Расмуса, который ворчит: «Слепи булки ровнее, а то клиенты подумают, что мы свиней кормим». После смены она подбирает младшего брата Эмиля из музыкальной школы — он таскает за собой клетку с хомяком Бьорном, оставшимся от умершей
Сяо Мин, 12 лет, живет в деревне у подножия горы Цинлун. Каждое утро он помогает бабушке Лань Фэн собирать женьшень и полынь для травяных отваров, пока та рассказывает, как распознать ядовитую жимолость: «Видишь прожилки на листе? Если красные — беги быстрее, чем от пьяного дяди Лю». Однажды, таская воду из колодца, мальчик натыкается на треснувший глиняный кувшин с изумрудным амулетом внутри. Ли
Кайл, 17-летний хакер из Сан-Франциско, случайно натыкается на зашифрованный форум, обсуждающий подпольные турниры по модифицированной версии *Dota 2*. Вместо денег там ставят личные данные: доступ к соцсетям, историю браузера, сканы паспортов. Он взламывает школьный сервер, чтобы добыть инвайт-код, но сталкивается с одноклассницей Лизой, которая шантажирует его заснятым на камеру взломом.
Лиза копается в коробках с бумагами в подвале архива на Таганке. Запах пыли смешивается с ароматом дешёвого кофе из автомата в коридоре. На третьей папке под грифом «1941–1944» её пальцы натыкаются на тетрадь в синем переплёте — почерк детский, неровный: «Анна Григорьева, 14 лет. 8 сентября. Мама отдала свой паёк, говорит, у неё „желудок болит от крошек“». За окном офиса грохочет стройка, но Лиза
В старом доме на окраине Хельсинки, где обои в цветах 70-х отслаиваются от сырости, 16-летний Эмиль находит коробку с письмами от неизвестного «Т.К.». Сестра Селии, закутанная в мамин вязаный шарф с запахом ладана, роется в шкафу: «Опять эти ключи… Куда они от нее все исчезали?» Ночью Эмиль просыпается от стука в вентиляцию — ритмичного, как азбука Морзе. На кухне холодильник гудит громче
В аэропорту Хитроу лабрадор Барли, прижав нос к стыкам чемоданов, резко садится перед синим кейсом. «Опять парфюмерия», — бормочет его хозяйка Эмили, вытирая пот со лба под гулом конвейера. В Манчестере овчарка Макс, не отрываясь, пялится на подростка в толпе — через три минуты он унюхает спрятанные в носке таблетки. «Давай, покажи им, кто тут шеф», — хрипит офицер Грег, разминая больное колено.
Клэр, в растянутом свитере с дыркой на локте, каждое утро пьёт кофе с корицей в кафе на углу 5-й улицы. За соседним столиком Сара, её бывшая физиотерапевт, роняет: «Опять не спишь? Таблетки закончились?» — и протягивает контейнер с маффинами. Клэр молча ковыряет ногтём облупившуюся краску на столе, потом идёт в аптеку за рецептом, но фармацевт отказывает: «Доктор Мёрфи отменил назначение». В её
