В пустом пространстве из разноцветных кубиков Мастер Строитель собирает острова с пальмами из зелёных пластин, поправляя солнце-круг жёлтым шарниром. «Свет — так, а вода... синие плиты сюда», — бормочет он, расставляя океаны. Адам, фигурка с кудрявыми волосами на липучке, чихает, уронив кирку: пыль от только что собранной горы летит в Еву. Та, поправляя съёмные красные локоны, тычет пальцем в
Чиди, 14 лет, копошится в куче ржавых труб за рынком Икеджу. Его сестра Амара, в выцветшей желтой блузке, толкает тележку с обугленным бататом, крича покупателям: *«Десять найр за две штуки, последний жар!»*. Рядом друг Бабатунде, с гаечным ключом за поясом, чинит генератор у парикмахерской *«Гладкий Джо»* — вонь машинного масла смешивается с запахом жареных баев. Вечером, у хижины из
Джейк Король, старший из братьев, коптит сигарету у гаража своей мастерской в Небраске, пока чинит раздолбанный пикап клиента. Его младший брат Логан, в засаленной футболке, пытается уговорить его продать часть семейной земли под застройку: *«Ты хоть посчитай, сколько они скинут, если мы сольём участок у шоссе. Хватит на три новых подъемника для Коди»*. Коди, средний брат с перебитым носом, в это
Маруся, рыжая и веснушчатая, приезжает в Москву из деревни Глазово с старым чемоданом, обклеенным наклейками из журналов. Первая работа — официантка в кафе *Блинная доля* возле метро «Перово», где хозяйка Лида постоянно ворчит: «Опять салфетки перепутала, деревенщина!». По вечерам Маруся звонит бабушке Вере, которая шепчет в трубку: «Не вздумай замуж за первого встречного — городские, они как
В Скопье, 17-летняя Елена Крастева замечает в старом фотоальбоме отца, Митра, снимок заброшенной фабрики «Прогресс» с надписью «Долг вернется» на обороте. Она пробирается туда ночью, находит ящик с сербскими документами 90-х и полуразрушенную картину с подписью «Л. Петрович». В Белграде ее кузен Никола, разгружая коробки в антикварной лавке, обнаруживает такой же ящик — внутри переписка его
Эмили, 17 лет, третья дочь короля Альтеи, каждое утро терпит уроки с учителем танцев графом Вильгельмом. Его трость стучит по мрамору особняка на холме Сент-Клэр: «Спина прямее! Ты же не рыбацкая сеть». В гардеробной висят шесть одинаковых платьев с жемчужными воротниками — подарок тети Марго, которая шепчет за чаем: «Береги репутацию. Помнишь, что случилось с леди Эверетт?» По четвергам Эмили
В лесу возле старой мельницы нашли тело лесника Марека Вишневского. На сапогах — грязь с примесью опилок, на шее — след от тонкой верёвки. Агнешка, местный участковый, замечает, что замок на двери мельницы сломан изнутри: «Кто-то здесь жил. Смотри — консервные банки свежие». Её напарник, Якуб, перебирает старые фото в доме погибшего — на одном Марек стоит с братом-близнецом у мельницы, которой
Чиди, студент факультета компьютерных наук в Лагосе, каждое утро покупал *акара* у тети Нкечи возле автобусной остановки. В кармане рюкзака он нашел старый амулет с резьбой в виде змеи, забытый отцом-археологом перед отъездом в Кано. «Это ж надо, наконец-то свяжется», — пробормотал Чиди, набирая номер отца, но услышал только гудки. Вечером в общежитии друг Эффе, разглядывая амулет, шутливо
Лиза Мартинес, корреспондентка из Лос-Анджелеса, в пятницу получила конверт с выцветшей фотографией Карлоса Гонсалеса и запиской: *«Он жив. Найдите его до того, как они спрячут правду»*. Отпечаток губной помады на углу — запах жасмина, как вспомнила Лиза, у матери Карлоса, Марии, всегда пахли письма. В Эль-Пасо, в домике с треснувшими ставнями, Лиза нашла коробку под кроватью: детские рисунки,
Айви Морган, владелица ветхого книжного магазина в провинциальном Брекен-Ридж, каждое утро начинает с того, что вытирает пыль с витрины, заставленной старыми изданиями Диккенса. Омела Картер, дизайнер интерьеров из Чикаго, приезжает в город, чтобы продать дом своей покойной бабушки. Их первая встреча — в кафе «Лавовый кофе»: Омела случайно опрокидывает чашку эспрессо на платье Айви. «Ты
Луиза, рыжая девочка в потёртых кожаных сандалиях, нашла потрёпанный дневник в коробке с книгами за 2 евро у букиниста на набережной Сены. Внутри — карта Парижа 1893 года с пометкой *«Ищи под львом»* и подписью *Анри Вальтера*. Её брат Марсель, помешанный на головоломках, сразу заметил, что координаты ведут к статуе на площади Данфер-Рошеро. Пока старый библиотекарь в очках с толстыми линзами
Фермер в засаленном зеленом комбинезоне — все зовут его просто *Старина* — перебирал хлам в сарае, наткнулся на коробку с пленочным фотоаппаратом. Объектив треснутый, затвор заедал, но он все равно сунул камеру в рюкзак, бормоча: *"Снимки для ярмарки… надо бы городских удивить"*. Битцер, пес с одним приплюснутым ухом, наблюдал с крыши курятника, пока Шон — черный баран с изгибом рога —