Кирилл, в рваной куртке с выгоревшими нашивками, заметил трещину на льду замерзшей Оби, когда они с Леной возвращались из школы через промзону. "Смотри, Антон тут в пятницу очки потерял", — Лена ткнула варежкой в снег, где торчала оправа с синими стеклами. Вместо ответа Кирилл выдернул из сугроба серебряную зажигалку *Zippo* с гравировкой "В.Д." — ровно такую он видел у
Артем, водитель грузовика с потрескавшейся табличкой «Москва–Владивосток», на стоянке под Новосибирском разминает затекшие ноги. В кафе «Рассвет» заказывает пельмени, замечает Лиду — девушку в рваной куртке, которая клянчит сигарету у официантки. «Чай есть?» — бормочет Лида, садясь за его столик без спроса. Артем молча сует ей термос: «Только сладкий». Она выпивает залпом, оставляя на крышке
Федя, худой парень в потёртой кожаной куртке, торчит на кухне общаги в Екатеринбурге. Рядом — гитара с оторванной струной, пачка «Беломора» на подоконнике. Сосед Сашка, в майке с пятном от борща, тычет в него пальцем: «Ты ж Федя, а не Федерико, че выпендриваешься?» Федя мотает головой, достаёт из холодильника банку маринованных опят — мать из Твери передала. «Мамонта в метро видел, — бормочет он,
Арина, начинающая дизайнер мебели из Екатеринбурга, соглашается на контракт с Максимом, владельцем строительной фирмы, чтобы он помог ей с долгами за квартиру. Они подписывают документы в кафе на Тверской: он ставит подпись красной ручкой, она нервно перебирает брелок в виде слоника. «Через полгода — развод, никаких вопросов», — говорит он, замечая, как она прячет под столом потертые кроссовки.
Марина, библиотекарша с облезлым лаком на ногтях, каждое утро толкала заклинившую дверь подъезда плечом. Ее сосед Алексей, электрик с обожженными пальцами, чинил проводку в хрущевке №14, бурча: «Опять эти крысы провода грызут — хоть выселяйся». По вечерам они сталкивались у ларька «Светлана», где продавщица Люда щелкала семечки, глядя сериал на телефоне. «Тебе, как всегда, сгущенку?» — спрашивала
Лидия Кирсанова, вдова купца третьей гильдии, вернулась в петербургский особняк после смерти свекрови. В спальне, заваленной коробками с китайским фарфором, она нашла в комоде с заедающими ящиками пачку писем на французском. «*Зачем ей переписка с аптекарем с Литейной?*» — спросила Лидия у горничной Анны, та потупилась: «*Хозяйка перед смертью масло ладана в чай подмешивала, всё списала на
В пригороде Бреста, в пятиэтажке с облупленным подъездом, Света Ковальчук металасъ между работой на стройке и уходом за матерью-алкоголичкой. В четверг, после смены, она обнаружила в рваной сумке пропажу зарплаты — 300 тысяч бел. рублей. «Опять он», — прошипела она, глядя на следы грязных сапог на кухне. Брат Андрей, бывший срочник, неделями не появлялся дома, но деньги исчезали регулярно. В тот
Ваня, 12 лет, в рваных кедах, каждое утро подкладывал матери Наталье под дверь записки: *«Солнышко проснулось, а ты?»*. Она не вставала с дивана с тех пор, как с отцом случилась авария на дальнобое. Мальчик нашел в гараже дедову лупу, пытался сфокусировать луч на закопченном окне кухни — вдруг свет растопит мамину апатию. Дядя Коля с пятого этажа, ворчал, пока чинил мопед: *«Не солнцем тут
Артём, автомеханик из пригорода Минска, в пятничный вебрь чинил «Жигули» клиентки, когда заметил в багажнике свёрток с валютой. Вместо того чтобы молчать, он позвонил в полицию — через три часа его квартиру обшаривали неизвестные в чёрных куртках. Убегая через дворы, он наткнулся на Алину, студентку из Питера, которая искала дорогу к вокзалу. «Тебе тоже надо бежать?» — спросил он, видя её рюкзак
Майор Соколов, в потёртой форме с оторванной пуговицей на рукаве, стоял у разбитого окна штаба в Грозном. Подполковник Ермаков, пахнущий дешёвым табаком «Беломор», сунул ему смятую карту: *«Через час грузовик с красными крестами подъедет к школе №17. Там девчонка-фельдшер, Катя. Вывези их, пока боевики не перекрыли улицу Огородную»*. Соколов кивнул, поправляя ремень с расшатанной пряжкой. Внизу,
В июне 2005-го семнадцатилетний Кирилл Шумилов, живущий с матерью-бухгалтером в хрущёвке на улице Академика Королёва, замечает странные помехи в радиоэфире. Вместо прогноза погоды диктор вдруг бубнит: *«Гроза над Байконуром… повторить координаты…»* — и замолкает. На следующий день, прячась от урока химии в школьном туалете, Кирилл слышит, как завхоз Николай Петрович ворчит в телефон: *«Опять эти
В коридорах кремлёвского здания пахло свежей краской и старыми коврами. Борис Николаевич, опираясь на стол с зелёным сукном, жестом подозвал Владимира Владимировича: «Ты понимаешь, нам надо уходить… но не просто так». Тот кивнул, поправляя манжету, где виднелась царапина от часов. В соседнем кабинете Сергей Степашин листал папку с грифом «Секретно», бросил её на стул — «Опять Грозный, опять
