Водитель Виктор, в заляпанной маслом куртке, закуривает у маршрутки с глохнущим двигателем. Кондукторша Люда, с потёртой сумкой для мелочи, кричит на опаздывающую пенсионерку Галину Петровну: «Быстрее, бабка, все ждут!» В салоне студент Артём в наушниках втискивается между мужиком с сеткой картошки и девушкой, которая ест чебурек, обжигая пальцы. Маршрутка №214 петляет через дворы, объезжая
Сергей, кочегар из провинциального городка под Вологдой, каждое утро заходит в «Рассвет» за чёрным хлебом и банкой шпрот. На рынке Марина, продавщица в застиранном фартуке, перешёптывается с подругой: «Слышь, твой Андрей из столицы вернулся». Вечером у гаража с облупленной вывеской «Ремонт шин» Андрей в кожаном пиджаке предлагает Сергею срубить лес на склоне реки. «Деньги не пахнут, — хрипит он,
Сергей приехал в Петербург на автобусе из Выборга, с сумкой, где лежала потрёпанная карта и пистолет Макарова. Встретился с Аней у ларька «Чай-Кофе» на Сенной — она ждала, кутаясь в плащ с оторванной пуговицей. «Кирилл брал груз со склада на Малой Охте, — сказала она, зажигая «Беломор». — Но там теперь чехи с тепловизорами». Он молча развернул газету: фото трупа в канале обвели красным маркером.
Настя, в синем пуховике с оторванной пуговицей, тащит чемодан через автовокзал в Калуге. Бабушка, провожая, сует ей мешочек с сушками и причитает: «Сережка-то не звонил два месяца, а ты ломись, как танк». В московской общаге на Ленинградке, где пахнет грибком и жареной картошкой, Настя стучит в комнату 304 — там живет Олег, коллега Сергея со стройки. Олег, обмотанный бинтом после травмы, чешет
Кирилл Семенов, слесарь из Екатеринбурга, получает письмо из загса: свидетельство о смерти с его именем и датой — вчерашним числом. В панельной пятиэтажке на улице Гагарина, где он снимает квартиру, пахнет сыростью и старыми обоями. На кухне, облепленной желтым кафелем, он звонит в МФЦ, но женщина на том конце провода щелкает жвачкой и бросает: «Вы в базе как умерший. Обращайтесь в суд». В
Анна Гордеева, студентка архитектурного отделения, в пять утра допивала макет из пенокартона в мастерской на третьем этаже здания возле Чистых прудов. В углу валялись обрывки кальки с расчетами нагрузки на колонны, пахло растворителем и жареным луком из соседней забегаловки. «Ты опять не спала?» — спросил Никита, задевая плечом дверной косяк, его куртка была в пятнах от типографской краски. Он
Антон, в рваных резиновых сапогах, шарит по ящикам в квартире на пятом этаже хрущёвки возле метро «Братиславская». Находит потёртую тетрадь с цифрами: *«23.10 — 450к, Шерстобитов»*. За окном — гул стройки, где раньше была детская площадка. Лида, его соседка с сигаретой в зубах, стучит в дверь: *«Ты слышал, Семён опять пропал? Вчера видели, как он с этими… в чёрных куртках спорил у гаража»*. Антон
Артем Козлов, 17 лет, каждое утро чинит старый «Урал» в гараже на окраине Твери. Отец, Николай, с похмелья сушит сапоги у печки, бормочет: «Сцепление проверь… опять клинит». Вчерашний долг за запчасти — 12 тысяч — лежит конвертом на верстаке, обмотанный изолентой. После школы Артем объезжает знакомых отца: дядя Слава с авторынка отмахивается — «Сам должен», бариста Катя в «Чайной ложке»
Витя Зайцев, водитель старой «Лады» с потёртым рулем, каждое утро возил школьников к гимназии №14. В багажнике — коробка с инструментами: после смены чинил протекающие краны в хрущёвке на улице Гагарина. Сын Слава, в очках с переклеенной дужкой, однажды спросил за завтраком: «Пап, а если мама вернётся, мы купим собаку?» Лена, бывшая жена, работала в цветочном магазине «Ромашка» у метро «Проспект
Кирилл, пятнадцать лет, вытащил из тумбочки пачку рублей, завернутых в газету. Отец хрипел на диване, пустая бутылка качнулась, когда Кирилл прикрыл дверь гвоздем. На автовокзале в Шатуре Аня ждала его у киоска с чебуреками, в руках – пластиковый пакет с зубной щеткой и фонариком. «Там билеты до Волгограда кончились», – сказала она, разминая мятую сигарету. Водитель грузовика, везущий ящики с
Вера, в растянутом свитере поверх хлопковой юбки, месила тесто на кухне хрущёвки, когда Сергей ворвался с мороза — от шапки валил пар. «Опять премию задержали, — швырнул он ключи на холодильник с выцветшей магнитофермой «Сочи-2014». — Завтра Зиновьева сына в школу веди, у меня смена». Она вытерла руки о фартук с пятном от борща: «А как же съёмная квартира в Питере? Ты же обещал...» Он, уже
Антон, программист с мешками под глазами от ночных смен, в пятничный вечер застрял в переходе у метро «Парк Культуры». Марина, в потертой кожанке и с пачкой библиотечных книг в руках, споткнулась о треснутый кафель — «Достоевский» и учебники по ботанике рассыпались по полу. «Давайте я помогу», — пробормотал он, подбирая том с портретом писателя. Она поправила очки: «Спасибо, а то эти фолианты —
