Настя сбежала из уральского городка в Москву после ссоры с матерью Лидией, которая кричала: «Ты кончишь в общаге, как последняя шлюха!». Устроилась официанткой в кафе «У Антона» возле Савеловского вокзала. В комнате общежития с облупленными обоями соседка Таня по ночам шила свадебные платья, а Настя считала чаевые — 327 рублей за смену. Сестра Катя звонила с настойчивым: «Мама задыхается от
Ольга, учительница младших классов из спального района Москвы, случайно находит в телефоне мужа Антона смс от коллеги Иры: «Жду в гостинице на Тверской, номер 512». Антон, менеджер в логистической компании, в этот момент моет посуду с прилипшей к дну засохшей гречкой. «Кто такая Ира?» — Ольга роняет ложку в тарелку с недоеденным супом. Антон, вытирая руки о синий фартук с надписью «Суперпапа»,
Сергей Соколов, бывший следователь, теперь метёт дворы в промозглом питерском квартале. Его дочь Катя лежит в больнице с пороком сердца — нужны деньги на операцию в Германии. Однажды в кустах у детской площадки он находит рваный мешок с пачками евро. «Чёрт, да тут полмиллиона…» — бормочет он, пряча добычу под треснувшей половицей в коммуналке. Соседка Нина Петровна, каждый день жалующаяся на шум
Старший лейтенант Виктор Морозов с утра проверяет патрули возле полуразрушенного порта Триеста. В казарме сержант Гришин чистит затвор трофейного «вальтера», ворча на крошки махорки в кармане гимнастёрки. Санитарка Лида, перевязывая раненого, спорит с поваром Семёном: "Опять гороховая? Да тут итальянцы макароны в мусорках оставляют". Вечером Морозов находит в кармане убитого немецкого
В гостинице «Северная» застряли шесть человек: администратор Ира в помятом корпоративном платье, охранник Семён с расстегнутой формой, бизнесмен Антон в дорогом пиджаке, пенсионерка Нина с термосом чая, подросток Лера в наушниках и пьяный таксист Гена. Лифт сломался на пятнадцатом этаже, часы в лобби показывают 23:55, но каждый раз после боя курантов всё сбрасывается: шампанское в бокалах
Катины кроссовки промокли, пока она пробиралась через бурелом к заброшенному дому у озера. Пашка, толкая ее в спину, шептал: «Ты точно видела свет в окнах?» Внутри, под слоем пыли, они нашли старый «Зенит» с зарядкой пленки. Когда Катя щелкнула затвором, вспышка осветилá лицо девочки в платье 70-х — на снимке, которого не было в комнате. На следующий день Лера, дочка местного рыбака, размахивала
В еловых чащах за речкой Серебрянкой заяц Иван копал ямы для зимних запасов, пряча морковь под корнями старого дуба. Лиса Алиса, у которой сломалась правая дверь в норе от ливня, воровала у него сушёные яблоки, пока он отвлекался на шорох в кустах ежевики. "Опять твои припасы пахнут болотом, — говорила она, пряча рыжий хвост за пеньком. — Лучше бы грибы собирал, как Степан-ёж". Медведь
В сибирском поселке Белогорск местный рыбак Ефим Тарасов находит вмерзший в берег Иртыша синеватый осколок, напоминающий стекло. Его дочь-подросток Арина замечает, что предмет светится в темноте, и прячет его в старый холодильник в гараже. Через два дня в поселке пропадает электричество, а из колонок радиостанции, где работает техником Арина, начинает транслироваться странный шум.
В Минске, в пятиэтажке с облупленными подъездами, Артём Ковальчук каждую ночь патрулирует крышу, ловя сигналы рации. Его соседка Ира, студентка-химик, варит кофе в жестяной кружке: «Опять твои помехи? Может, это троллейбусы на Логойском тракте гудят?» В её комнате пахнет ацетоном — эксперименты с порохом для дипломной. Однажды в развалинах завода «Горизонт» Артём находит схему тоннеля под
В пригороде Москвы, в пятиэтажке с облупленными подъездами, оперативник Игорь Соколов находит тело мужчины с аудиокассетой в руке. На пленке — песня с хриплым вокалом и гитарным перебором. «Опять этот блюз… Третья жертва за месяц», — бормочет Игорь, закуривая «Приму» у открытого окна. В соседней комнате журналистка Анна Мельникова листает старые газеты, натыкается на заметку о самоубийстве
Марина, лаборантка из питерского морга, каждый день сталкивалась с трупами. Её стол — металлический, с потёртой эмалью, рядом вечно гудела холодильная камера. Однажды утром, разгибая пальцы у трупа мужчины в кожаном пальто, она заметила засохшую глину под ногтями. «Владимир Петрович, — крикнула она начальнику, тыкая в пятно, — это же керамическая мастерская на Литейном, помните? Там все полы в
Настя в потёртом фартуке вытирает стойку кафе «Бублик», замечая, как хозяин Василий Петрович снова отсчитывает мелочь из кассы. «Следующую аренду не потяну, — бормочет она, разглядывая квитанцию. — Опять Машка из садика сопливая, сидеть не с кем». В это время Лиза в подвальной мастерской на Таганке зашивает подол платья клиентке, которая кричит в трубку: «Вы вообще сроки соблюдать умеете?!». Из
