Эмили, студентка третьего курса Университета Брукхейвен, каждое утро наливает латте с корицей в кафе «Двойной эспрессо», где полки завалены пачками дешёвого растворимого кофе. В перерывах между лекциями по социологии она прячет недоеденные круассаны в рюкзак с оторванным ремнём. «Ты опять забыла, что смена заканчивается в пять?» — бросает Лиам, её сосед по общежитию, разбирая заклинившую
В Белграде 1930-х Йован Радич, полузащитник с подбитым глазом, моет бутсы в жестяном тазу после тренировки. Его друг Милан, вратарь с перебинтованной рукой, сидит на скамейке из разобранных ящиков: *«Если не уедем, здесь сдохнем. Вчера опять Луне жалованье задержали — жена грозится уйти»*. Команда собирает деньги на билеты тайком: Александар продаёт часы покойного отца, а нападающий Петар ворует
Вика, в розовой кофте с выгоревшими на солнце рукавами, прячет старый микрофон в рюкзак за углом школьного гаража. Её мать, Людмила, пахнет консервированными помидорами даже дома — после двенадцати часов на заводском конвейере. «Ты опять эти свои кривляния вместо алгебры?» — царапает голосом кухонный воздух, пока ложка стучит по эмалированной кастрюле. Девчонка выскальзывает через окно ванной,
Джек Торн, закопченный сажей от костра, копал яму у реки Юкон. Его друг Сэмюэл Гаррет, в потёртой кожаной куртке, перебирал камни через сито. «Сэм, тут хоть песчинка есть?» — Джек вытер лоб рукавом. «Не глупи, копай глубже», — буркнул Сэм, кидая в сторону треснувшую лопату. В палатке из брезента пахло сыростью, а ржавая кофеварка шипела на углях. Они неделями обходили ущелья возле Доусон-Сити,
В густом лесу за стенами замка Ланселот тренирует молодого дракона Спаркла, заставляя его целиться в мишени из сухих веток. «Левое крыло ниже!» — кричит он, поправляя мальчишку-ученика, который дергает поводья. Гвиневра в это время роется в архивах — ее комната завалена треснутыми горшками с травами и свитками на древневаллийском. Мерлин, спотыкаясь о разбросанные книги, ворчит: «Если ты сдвинешь
В Париже, на улице Розье, Эстер Коэн гладила блузку мужа, когда в окно ворвался гул грузовиков. «Спрячь документы под плитку», — бросил Исаак, хватая ключи от галантерейной лавки. Через час Мари, их дочь, вернулась из лицея с порванным рюкзаком: «Солдаты толкали мадам Леви в автобус, а я убежала через переулок». На кухне пахло тушёной фасолью, но суп остыл — соседи стучали в дверь, предлагали
В заброшенном цеху на окраине Нижнего Тагила Артём, электрик с облупившимся термосом в руках, натыкается на коробку с плёнками. На одной из кассет — его отец в форме НКВД, допрашивающий женщину с родинкой над губой. «Ты думал, сгоревшие архивы никому не нужны?» — шипит в телефон старый друг отца, Семён, когда Артём пытается спросить о записи. Пока Артём ковыряется в проводке общежития завода
Лена Шульц, 19 лет, переезжает из Берлина в Чикаго после ссоры с отцом-инженером, который бросил в ярости: *«Ты сломала дрон за 30 тысяч, Лена! Ищешь хаос? Тогда вали!»*. Она селится в полуразвалившейся квартире над прачечной «Старлайт», делит пространство с соседкой-фотографом Мией, которая вечно сушит в ванной проявитель для пленок. Чтобы платить за учебу в местном колледже, Лена устраивается в
В деревне возле реки Риони старик Нико чинит сеть, зацепившуюся за ржавый трактор. Его соседка, 16-летняя Тинатин, приносит ему кувшин с холодным чаем — сахар на дне не растворился. «Опять правительство письма шлет, — бормочет Нико, разминая в пальцах смятую бумагу с печатью. — Хотят плотину строить. Затопит поля». Тинатин крадет у отца ключ от заброшенного маяка: там, под полом, хранит коробку с
Лина Морган, 17 лет, в пятницу после уроков задержалась в библиотеке Ванкувера, разбирая коробки со старыми учебниками. В одном из них наткнулась на потрепанный дневник с инициалами «Э.К.», засунутый между страницами про анатомию слонов. На обложке — пятно, похожее на ржавчину. «Это вообще легально хранить?» — пробормотала она, листая записи о подземных туннелях под городом и схемы с пометкой
Сэйсиро Ханда, 23-летний каллиграф, из-за скандала в Токио — ударил пожилого критика, назвавшего его работы «безжизненными» — оказывается в рыбацкой деревне на острове Гото. Его встречают любопытные местные: девочка Нару тычет пальцем в его выгоревшие на солнце волосы, спрашивая: «Ты точно не грабитель?», подросток Тамако тут же копирует его позу, а малыш Хиро прячется за ржавым ведром. В доме,
В лесном городке Лесная Гавань братья Коди и Тревис находят возле старой плотины бобра с выпавшей шерстью и мутными глазами. Коди тычет палкой в тушку: «Смотри, он дышит!» — но труп вдруг цапает его за шнурок. Ребята мчат домой, заливая царапины йодом из аптечки с отклеившейся наклейкой. Тем временем местный биолог Эдна, разбирая пробы воды, находит в микроскопе зелёные споры — «Чёрт, это же
