Лера, менеджер рекламного агентства в Екатеринбурге, каждое утро давится в трамвае №5, пока ее дочь Аня в детской с розовыми обоями повторяет: «Наша Таня громко плачет». Муж Денис, слесарь с засаленными руками, чинит кран на кухне, бурча: «Опять прокладку менять — третий раз за месяц». Лера задерживается после работы, пьет кофе из автомата с коллегой Мариной: «В офисе хоть тишина… Дома — стирка,
Ольга в резиновых сапогах тащит вёдра с помоями за столовой, где треснувшее окно заклеено скотчем. Катя в рваных перчатках разгружает консервы из «Буханки», ворчит: «Опять тухлятина, а нам жрать». Настя гладит чужое бельё в прачечной, слушает радио с треснувшим динамиком — местный диджей путает названия посёлков. Вечером в комнате-общежитии с облупившимися обоями Ольга прячет под матрас конверт с
Хён Джун, парень с татуировкой дракона на запястье, каждое утро развозит заказы из семейного кафе в районе Мансу-дон. За стойкой он ловко жонглирует чашками эспрессо, поправляя волосы заколкой в форме кота, которую ему подарила младшая сестра. Чон-ым, в растянутом свитере с выцветшими единорогами, бродит у мусорных баков за пекарней, собирая брошенные чеки и фантики — складывает их в старую сумку
Кася застряла в пробке на мосту Понятовского, опоздав на презентацию в креативное агентство. В офисе, пока коллеги обсуждают нового арт-директора Яна, она крадёт печенье из кухни, вспоминая вчерашний разговор с Томашем: «Ты вечно ставишь работу выше нас». Вечером в баре «PiwPaw» Анита разливает крафтовое пиво, споря с барменом Олаком о том, кому убирать столики. Её бывший Мацек звонит в 23:00:
Джин-и растила мать-кисэн в чайном доме у реки Ханган. Утро начиналось с запаха хурмы, которую соседки сушили на глиняных крышах. "Кости должны гнуться, как ивовые прутья", — шипела наставница Сохи, поправляя позу девочки во время танца с веером. В пятнадцать лет девушка выцарапала ножом для каллиграфии на сосновом столе: "Почему отцу нельзя знать о нас?" — но мать молча
Юэ Чжихан и Линь Ичэнь сталкиваются в университетском кафе «Морозный рассвет» в Харбине. Чжихан, подрабатывающий официантом, роняет поднос с горячим кофе на Ичэня, который листал ноты за угловым столиком. «Сорок пять юаней за халат — с тебя», — бурчит Ичэнь, вытирая пятно салфеткой. Они оказываются одногруппниками на факультете инженерии: Чжихан тайком рисует эскизы мостов в тетради, Ичэнь
Кароль, темноволосая девушка в потёртой кожаной куртке, подрабатывает официанткой в кафе *Stardust* на окраине Олбрайт-Сити. По вечерам она тайком наигрывает мелодии на синтезаторе в подсобке, пока шеф не застукает: «Опять вместо посуды? Увольняешься или стираешь униформу!». Туэсдей, рыжая дочь политика, сбегает из особняка в районе Хайленд-Парк с рюкзаком, набитым старыми футболками и гитарой.
Юта застрял в лифте офисного здания на Синдзюку, когда встретил Аой — она нервно теребила прядь волос, пахнущих грушевым шампунем, и повторяла: «Опять застряли? В прошлый раз я опоздала на презентацию из-за этого ящика». Он узнал её — та самая девушка с третьего этажа, которая всегда брала латте без сахара в автомате. Через сорок минут, пока техники копались в механизме, они говорили о пятнах от
Адриан, с помятым чеком из автомастерской в кармане, толкается в очереди за тако возле станции метро *Такубая*. Он знает, что Карла каждый четверг берет тут обед перед сменой в клинике на улице *Оахакы*. «Сальса острая, как твой характер», — бормочет он, протягивая ей пакет. Она морщится, но забирает еду, оставляя его стоять под вывеской *Farmacias del Ahorro*. Его друг Чучо, таксист, высмеивает
В Неаполе София, 28 лет, работает в кофейне на Пьяцца-дель-Плебишито, разливает эспрессо в треснувшие чашки. Её соседка Лючия, с татуировкой ящерицы на запястье, постоянно шутит: «Если клиент оставляет меньше евро — выливай кофе в раковину». Однажды София получает звонок: мужской голос представляется «сотрудником банковской безопасности», сообщает о подозрительном переводе в 5000 евро на счёт в
Эмили, 32-летняя копирайтер из Торонто, соглашается переехать в Окленд с парнем Итаном, который получил оффер в IT-стартапе. «Там даже кофе стоит как ипотека», — шутит он, пока они пакуют коробки с её коллекцией vintage-платков. В Новой Зеландии пара снимает квартиру с треснувшим окном в ванной, но видом на гавань. Итан пропадает на работе, а Эмили, оставшись без друзей, скачивает приложение для
Любка, в платке с выцветшей вышивкой, вышла из вагона на Витебском вокзале. В кармане — иконка святой Марии, два рубля в узле из тряпки. Анфиса Петровна, хозяйка особняка на Фонтанке, встретила её словами: «Пальто не снимай в прихожей — паркет новый». Утром девочка чистила самовар сажей, вечером вытирала пыль с фарфоровых кукол в гостиной. Разбила вазу с розами — Анфиса кричала: «Из жалья вычту!»
