В пригороде Медельина, на кухне с треснувшей плиткой, 17-летний Камило Рохас разбирает старый радиоприемник, пока его младшая сестра Адриана жарит арепас с сыром. Внезапно из динамика вырывается гул, похожий на землетрясение, а на экране смартфона Камило появляется дата: *12 сентября 2041*. Он замечает, что узор на браслете Адрианы — переплетение синих и красных нитей — изменился за секунду,
Томми Гарретт, бывший полузащитник с разбитым коленом, чинил двигатель в гараже «QuickFix», когда услышал по радио: мэр Кларк объявил о сносе стадиона «Гринвуд» под бизнес-центр. Томми вытер руки промасленной тряпкой, выпил кофе из потрескавшейся кружки с надписью *«Лучший папа»* и поехал в ратушу. Там, в кабинете с пахнущим плесенью ковром, он хрипло сказал: «Ты сносишь место, где мы с сыном…»
Итан Морроу вернулся в родной городок Грейпвайн после пяти лет отсутствия, застав младшего брата Джейкоба в заложниках у местного аптекаря — старик требовал расплаты за долги их покойного отца. В старом доме на окраине, где полы скрипели под ботинками, а воздух пахнет сыростью и ржавчиной, братья рылись в ящиках с бумагами. «Ты думал, я буду разгребать этот ад один?» — бросил Джейкоб, швыряя на
Дэвид в ржавых бутсах стоит под дождём на коробчатом поле в Восточном Лондоне. Рядом 15-летний капитан «Лайонз» Джейми Тернер нервно мнёт шнурки — вчера провалил пенальти. «Смотри на мяч, а не на голкипера», — Бекхэм достаёт из кармана жёлтый леденец, бросает его в лужу: «Целься сюда». Ребята смеются, когда тренер Марк Симмонс, бывший полузащитник с татуировкой орла на шее, кричит: «Эй, Дэвид, ты
Лия, 17 лет, каждое утро бежит через миланские переулки к спортзалу в бывшей церкви XV века. Мозаичный пол треснул под брусьями, тренер Карло кричит: "Синьорина, если упадёшь — покупаешь кофе всей команде!" После тренировки она заливает синяки мазью с запахом эвкалипта, параллельно споря с сестрой за кухонным столом: "Мама хочет, чтобы я бросила гимнастику и поступила в Боккони. Но
Макс, пятнадцатилетний гик в потёртом худи с принтом Pac-Man, ковыряется в старом мониторе в гараже отца в Сиэтле. Его сестра Лиза, спортсменка с розовым ирокезом, орёт из кухни: «Пицца остывает!» Внезапно экран мигает, выводя координаты — 47.6062° N, 122.3321° W. Третий друг, Джин, тихоня в очках с треснувшей линзой, тыкает в клавиатуру: «Эй, тут не просто карта… Это портал». Ночью они
Джейк Морено, защитник из Чикаго, каждое утро начинал с затертого свитера «Blackhawks» и горького кофе из автомата возле арены. Его вечный оппонент, Элиас Картер из Детройта, перед играми завязывал шнуры коньков двойным узлом — привычка с детства, когда отец кричал: «Слабо закрепишь — ноги сломаешь». Они столкнулись в раздевалке после матча: Джейк, вытирая кровь с подбородка, бросил: «Твои
Палыч вернулся в поселок под Воркутой после десяти лет отсидки. Встретил у полуразвалившегося гаража Сергея, своего бывшего напарника, который копался в двигателе «Жигулей»: «Шестерёнки опять заклинило?» — «Нет, поршень треснул». Сергей предложил водки из ржавого термоса, рассказал, что жена Палыча, Тамара, вышла за участкового и воспитывает их дочь Катю. Вечером Палыч прокрался к облезлому дому
Лукас, 19 лет, копался в старом «форде» в гараже на окраине Буэнос-Айреса, когда нашел в бардаке потрескавшийся медальон с гравировкой *"El salto"*. Надел на шею — и очнулся в переулке Мехико, у мусорного контейнера с запахом жареных тако. «¿Otra vez un nuevo?» — усмехнулась Мария, 22-летняя курьерка с татуировкой койота на запястье, разбирая коробки у задней двери кафе. Она вытащила из
**Параграф 1** Ян Кралик, 23 года, чинит двигатель Škoda 1203 в полуразрушенном гараже под Прагой. Рядом — разбитая канистра с бензином, ржавые ключи на верстаке, радио играет чешский рок. Его друг Томаш, в засаленном комбинезоне, бросает гаечный ключ: *«Если не рискнёшь на гонке в Теплице, эти запчасти съест ржавчина раньше, чем ты их вставишь»*. Ян молчит, вспоминая, как отец разбился на том же
Ли Вэй, слесарь с завода «Хуньдао», каждый день заканчивал смену, протирая руки промасленной тряпкой. Его соседка Мэйлин, работавшая на конвейере, частенько подкалывала: «Опять в мастерскую? Там хоть пару юаней платят, или просто ржавчину грызёшь?». Городок Дунфань, забитый фабричными трубами, жил слухами: кто-то видел, как начальник цеха Чжан Юй выгружал бракованные детали в старые грузовики за
В портовом городке Крайстчерче Тане Макарини, худощавый рыбак с татуировкой *moko kauae* на подбородке, вытаскивает из сетей странный камень с резными спиралями. Вечером, за пивом в баре «Якорь», он показывает находку сестре Кайе, которая чинит мотор их старого катера. «Опять твои безделушки? — бросает она, вытирая руки масляной тряпкой. — В прошлый раз из-за ракушки мы сели на мель у Бэнксова
