Лайла Морган, младшая дочь владельца лесопилки в пригороде Ванкувера, за три дня до свадьбы обнаруживает, что её платье с пятном от вина — подарок «случайно» опрокинувшего бокал бывшего парня, Джейкоба. Её сестра, Эмили, паникует: «Где цветы? Кейтеринг опоздал на час, а папа грозится урезать бюджет, если Марк не подпишет контракт на работу в семье». Марк, жених-архитектор из Торонто, в ответ
Эван Тернер, новый шериф, каждое утро протирает пыль с фотографии сестры, пропавшей в лесу возле старой водонапорной башни. Его напарница, Люси Морено, в джинсах с выцветшими заплатками на коленях, находит в заброшенном почтовом отделении коробку с кассетами VHS: на одной из них заснято, как группа подростков в майках с логотипом местной рок-группы «Бархатный шторм» исчезает в тумане у границы
Арджун, 19 лет, торгует старыми радиодеталями на рынке Чандни-Чоук в Дели. Его сестра Мира, хромая на левую ногу после аварии, чинит зонты в крошечной лавке рядом с автомастерской отца. «Сколько можно латать эти тряпки?» — бросает Арджун, разбирая ржавый транзистор. Вечерами он тайком рисует комиксы про механических богов, пряча блокнот под матрасом, чтобы не видел отец-алкоголик. Соседка Айша,
Джейкоб Харпер, владелец дышащей на ладан сыроварни в провинциальном Онтарио, каждое утро начинал с проверки температуры в подвале, где созревали круги гауды. Его дочь Лора, вернувшаяся из Ванкувера после увольнения, уронила сумку с документами в чан с молоком: «Ты серьезно хочешь, чтобы я заменяла тебе дренажный насос вместо того, чтобы искать нормальную работу?» Джейкоб, не отрываясь от журнала
Лия, 16 лет, живет в приморском городке Роккабруна. Ее мать, Мария, каждое утро развешивает на балконе вялящиеся помидоры, а отец, Антонио, чинит сети в лодке с отслоившейся синей краской. В субботу на площади устраивают фестиваль канцонетты — Лия должна спеть, как это делала ее бабка. «Ты опять прячешься в сарае?» — Мария стучит кулаком по ржавой двери, за которой Лия рисует на стенах сову
Марко, рыжий парень с татуировкой богомола на шее, каждое утро чинил старый мопед у подъезда на 7th Street, пока его сестра Лена торговала самодельными брелоками у метро Jay Street. Их соседка, миссис Гарсия, кричала из окна третьего этажа: «Опять масло на асфальт капаешь!» — бросала вниз сверток с чуррос. В пиццерии «Джованни», где висела неоновотабличка «Cash Only», Картер, бывший баскетболист,
Йорис, рыжеволосый студент-архитектор, каждое утро покупает кофе в кафе "Het Hoekje" возле канала Принсенграхт. Однажды в дождь он спотыкается о выбитую брусчатку и замечает под скамейкой старый фотоаппарат «Zenit-E». Первый же снимок — размытый силуэт девушки в платье 1940-х — проявляется на его ноутбуке с меткой геолокации: Роттердам, портовый склад. Лина, бариста с татуировкой совы
Амита Шарма, бухгалтер в *Starling Bank*, заметила странные транзакции на счетах клиентов — суммы в 47, 63 и 89 лакхов, всегда через промежуточные счета в Гоа. Она сравнила распечатки с блокнотом, где записывала номера контейнеров из порта, и обнаружила совпадения. В кафе «Маяк» она передала копии Рахулу Малхотре, журналисту-расследователю в потертой кожаной куртке: «Тут не ошибка. Здесь пахнет
Жозефина, 24 года, живет в крохотной квартире на Calle de Toledo в Мадриде. Работает бариста в кафе «La Sombra», по ночам рисует комиксы про женщин в плащах, которые крадут старые письма из музеев. В четверг утром к ней подошел Лукас, парень в помятом пиджаке, заказавший эспрессо и спросивший: «Вы точно не находили конверт с синей печатью? Мне сказали, его вчера забыли на столе у окна». Она
Джейн, с растрепанными волосами, пытается пожарить яйца, пока Том ворчит над кофемашиной: «Опять гудок на полчаса раньше — кто программировал эту штуку?» Их старшая, Эмили, в пижаме с единорогами, вытирает тушь с подушки — ночью тайком красилась для тикток-стрима. Внизу Нейт, 14 лет, стучит ложкой по кастрюле: «Без десяти восемь! Автобус через десять!» Бабушка Марта включает на всю кухню повторы
Семен, молодой геолог, вернулся в поселок Южный после ленинградского института. За окном конторы трещали от мороза, а на столе у бригадира Николая валялись обрывки карт с пометками «сектор Г-4». Ольга, лаборантка в выцветшем халате, щурилась через микроскоп: «Опять кварц с примесями? Тыгы-то золотину в прошлый четверг намыли». За стеной грохотали грузовики — возили породу к старому прииску, где
Джейк, долговязый парень в потертой косухе, находит в подвале старой аптеки свёрток, перетянутый чёрными верёвками с узлами. Внутри — потёртый дневник его покойного отца, страницы испещрены рисунками тех же узлов. "Эти штуки висели на деревьях возле шахты, помнишь?" — говорит он Мире, своей сводной сестре, пока они ковыряют холодную лазанью в тесной кухне. Она пожимает плечами: