Юто Кадзимара, старшеклассник из Сибуи, разбирая хлам на балконе своей квартиры с трещащими половицами, наткнулся на потёртый дневник в коробке из-под мандаринов. На первой странице — детский почерк: «Хочу, чтобы папа перестал кричать», подписано «Рина, 2009». На следующий день Рина Морисита, его одноклассница в потёртой косухе, сидела напротив в кафе «Уголок совы», крутя в руках стакан с
Джейкоб Райдер, автомеханик из Блэкстоуна (Орегон), после аварии на шоссе 101 очнулся в морге с шрамом в форме полумесяца на ключице. Его гараж, заваленный промасленными тряпками и деталями от Ford ’78, теперь пахнет озоном — лампы мигают, когда он злится. «Ты вообще дышишь, Джейк?» — спросил Лукас, наливая кофе в треснувшую кружку с надписью *World’s Best Dad*. Джейкоб потрогал холодный металл
Лайм Хартли, 23 года, моет чашки в кофейне возле станции Паддингтон. По вечерам ковыряется в двигателе Yamaha 1985 года, который никак не заведется. Напротив, через дорогу — биохимическая лаборатория, где Эмили Кроу, 25, в синем халате и резиновых перчатках сливает мутную жидкость из колбы. «Слушай, ты опять оставил следы масла на столе», — бросает она через приоткрытое окно, указывая на пятно у
Хирото Камия, фермер из деревни на окраине Окаямы, каждое утро проверяет треснувший колодец за домом. Его дочь, Саори, шепчет: *«Папа, помидоры опять сморщились»*, пока ковыряет палкой сухую землю. Жена Юки стирает школьную форму в тазу, где плавают комки глины — вода из последнего цистернщика. *«Если к вечеру не привезут, будем пить чай с солью»*, — бросает она, но Хирото уже едет на мопеде к
Лука в Риме третье утро подряд чинит один и тот же мотороллер Vespa 1985 года — клиент так и не приехал забрать. Руки в машинном масле, он тычет пальцем в экран телефона: «Мария, ты слышала, часы на Пьяцца Навона опять семь утра показывают?» В кафе через дорогу Мария, не отрываясь от протирания стойки влажной тряпкой, бросает: «Нет. Кофе с сахаром?» За окном дождь стучит по припаркованным
Эмили Картер, бывшая сотрудница IT-отдела банка, каждое утро заезжает в кафе «Двойное эспрессо» на углу 5-й улицы в Чикаго, заказывает напиток без сахара и переписывается с анонимным собеседником под ником *Shadow_Hound*. В её рюкзаке — ноутбук с треснувшим экраном и пачка распечаток с транзакциями, помеченных жёлтым маркером. В подвале старого дома на окраине Джейкоб Рейнольдс, её младший брат,
Джеральд Фрост, геолог с потрескавшимися от мороза пальцами, натыкается в заброшенной шахте под Уайтхорсом на пластину с узорами, напоминающими спирали ДНК. Его напарник Майлз, перекусывая вяленым лососем, усмехается: «Опять мусор из 80-х?» — «Мусор не оставляет царапин на титановом бурке», — бросает Джеральд, замечая синеватый отсвет на стенах. В Ванкувере лингвистка Эмили Карвер, разбирая архив
Эйнар, рыбацкий парень из Осло, каждое утро разгружал ящики с треской на рынке возле Ратушной площади. В кармане у него завалялся потрёпанный фотоальбом с пометками «Кируна, 1987» — его отец перед смертью сунул его в руки, бормоча про «клад под камнем с рунами». Лив, финский архитектор из Хельсинки, приехала восстанавливать старую церковь в Лапландии и случайно нашла в её подвале такую же карту,
В Чикаго, под мостом на 12-й улице, Лина, 17-летняя рэперша в потертой косухе, каждую пятницу участвует в подпольных баттлах. Её микрофон — треснутый «Shure SM58», доставшийся от старшего брата, ловит помехи от проезжающих поездов. Джейкоб, её друг детства, таскает за собой самодельный микшерный пульт в рюкзаке с нашивкой «Wu-Tang». Их площадку — заброшенный автосервис с граффити «South Side
Майя, библиотекарь с фиолетовыми прядями в волосах, разбирала архив в подвале на Sønder Boulevard. Заметила, что Эмиль, парень в потертой кожанке, третий день подряд листает подшивку *Berlingske* за 1998 год. "Ищешь некролог или гороскоп?" — спросила она, вытирая пыль с таблички "Не курить". Он показал вырезку о краже акварелей из музея Ольборга — в углу фото его матери,
В старом особняке Торонто, где трещали половицы и пахло лавандовым освежителем, собрались шесть пар. Лиза, парикмахер с фиолетовым мелированием, и Марк, сантехник, который вечно забывал выключить болгарку, спорили у банкетного стола: «Ты вообще представляешь, сколько это стоит?» — царапала ногтем калькулятор Лиза, пока Марк ковырял засохший клей на скатерти. В углу София, дочь владельца сети
Эмили, 17 лет, копошится в развалинах лондонского Сити, выискивая консервы в треснувшем холодильнике заброшенного паба. Рядом ее младший брат Лиам, 14, чинит старый велосипед, используя ремень от сломанной вентиляционной системы. «Бристоль, говоришь?» — бросает Эмили, разглядывая карту метро с пометками маркером, где перечеркнуты станции, захваченные бандами. Лиам молча кивает, вытирая сажей