Лиам Картер, 27-летний бармен из захолустного городка Брентвуд в Айдахо, обнаруживает, что его детский воображаемый друг — лохматый человечек в клетчатой рубашке по имени Гас — внезапно материализовался. Теперь Гас таскает пиво из холодильника Лиама и спорит с ним о бейсбольных статистиках, оставляя на столе крошки от соленых крендельков. «Ты все еще ненавидишь брокколи? — хрипит Гас, ковыряя
В Буэнос-Айресе София Мендоса, дочь местного антиквара, находит в старом танго-баре «Эль Сур» записку от покойного отца: *«Часы с птицей покажут путь к Лаутербаху»*. Вместе с немцем-беженцем Клаусом, который скрывается от агентов в чёрных «Мерседесах», она расшифровывает координаты на задней панели карманных часов 1920-х. Их преследует женщина в красном пальто — Эрика Фон Райнер, требующая
Лила, 23 года, моет посуду в кафе *Sunny Side* на окраине Спрингфилда. Ее колени ноют от восьмичасовой смены, а на фартуке пятно от вчерашнего кленового сиропа. За стойкой Картер, 25, местный механик, ковыряет вилкой холодный картофель-фри. «Слушай, если не рванём сейчас, то когда?» — бросает Лила, разбивая треснувшую чашку о край раковины. Он молчит, вытирая масляные пальцы о джинсы. На
Рене Сендам, 32 года, художница-график, снимает квартиру на третьем этаже кирпичного дома в Бруклине. По утрам она записывает сны в потрёпанный блокнот с кофейными пятнами на обложке, пока варит эспрессо в старой машине, которая гудит, как метро под окном. Её соседка Лиза, студентка-нейробиолог, замечает, что узоры на стенах в подъезде повторяют эскизы Рене из сна про «город из проволоки». — Ты
Энхжаргал, медсестра из районной поликлиники Улан-Батора, заметила, что в карточках пациентов стали исчезать диагнозы. Вместо «гипертонии» оставались пустые поля, а старики из квартала «Хараа» жаловались на забывчивость врачей. Ее брат Баяр, водитель грузовика, смеялся: «Ты сама путаешь аспирин с парацетамолом». Но когда пропал соседский мальчик, Энхжаргал нашла в его рюкзаке листок с цифрами —
Кейт, 32 года, редактор из Лос-Анджелеса, каждую среду сидит в кафе *Bean & Bitter* с подругой Джиной, которая закатывает глаза, пока Кейт листает Tinder. «Опять «любит пешие прогулки»? — Джина стучит ногтем по экрану. — Ты же ненавидишь природу». Кейт заказывает третье капучино: «А что мне делать? В офисе только женатые, а тут…» — машет рукой в сторону профиля мужчины в очках с котиком на
В старом доме в Грасии, трещина в плитке ванной стала последней каплей для Карлы. Она ставит чашку с остывшим кофе на стиральную машину, глядя на Маркоса, который зашивает рюкзак нейлоновой ниткой. «Ты обещал сделать это до Рождества. Сейчас уже март», — говорит она, вытирая пенопластовую крошку с подоконника, где он собирал макет горного хребта. Маркос молча кивает, проверяя рацию в кармане
В пятом вагоне, где ехал пенсионер Артур с мопсом Бейли, люминесцентные лампы мигнули и погасли. Лена, медсестра из Чикаго, уронила телефон — экран треснул, а голос дочери из динамика оборвался. Впереди, в кабине машиниста, Эдди Ковальски схватился за рычаг экстренного торможения, но металл скрипел, не поддаваясь. «Черт, система глохнет!» — выругался он, ударяя кулаком по панели с мигающими
Эдриан Шоу, инженер-протезист из Детройта, коптит потолок в своем гараже паяльником, собирая механическую кисть для местного ветерана. Заказы едва покрывают аренду, но он отказывается продавать чертежи корпорации «Кибертек». Вечером, разбирая старый холодильник, натыкается на чип с логотипом компании в схеме своего последнего протеза. «Ты думал, мы просто так финансировали твои игрушки?» — шипит
Артём, в потёртой куртке с оторванным карманом, находит в подвале хрущёвки пожелтевший дневник с чертежами какого-то механизма. «Лида, глянь, тут про твой завод», — бормочет он, разбирая корявые подписи: *"Шахта №4, 12.1986"*. Подруга, не отрываясь от паяльника, бросает через плечо: «Мой старик исчез, когда ту шахту закрыли. Говорил, там не уголь добывали». Дед Виктор, сосед Артёма,
Карен Митчелл, 47 лет, менеджер сети супермаркетов в провинциальном Хартсвилле, срывается на кассиршу Лизу из-за недостатка золотых шаров для витрины. «Ты хоть понимаешь, что через три дня соревнование за лучший декор?» — шипит она, поправляя брошь в виде оленя. В тот же вечер, застряв в пробке из-за парада Дедов Морозов, она звонит дочери Эмили: «Привези мою коробку с гирляндами из гаража. Нет,
Джек Торн, коп из Мельбурна, копается в мусорном контейнере возле автомойки на Лонсдейл-стрит. Находит окровавленную бейсболку с вышитыми инициалами брата — «М.Т.». В кармане заляпанный грязью чек из аптеки: «Болеутоляющее, антисептики, бинты — 14 мая». Всё совпадает с датой исчезновения. На следующий день Сара Винсент, бармен из паба «Якорь» в Карлтоне, передаёт Джеку потрёпанный блокнот: «Майкл