Клара Митчелл, экс-коп с перебитым коленом, ковыляет по своей чикагской квартире над кафе *Blue Line*, где окна дрожат от поездов метро. Ей звонят по криминальным вопросам — от соседки, у которой пропал кот, до капитана Реймонда с запутанным убийством в районе Уикер-Парк. Мартин Гарза, ее бывший напарник, тащит папки с фотографиями и чашкой латте: «Тут труп в подвале библиотеки. На полу нарисован
Ли Вэй, худощавый парень в выцветшей рубашке, копошится на рисовом поле под Цинхаем. Его сапоги вязнут в грязи, а за спиной висит плетёная корзина с треснувшим дном. "Черт, опять слизни съели половину ростков", — бормочет он, выдергивая сорняк с корнем. В это время Сяо Лин, дочь владельца чайной лавки "Золотой бутон", пересчитывает медяки в выдвижном ящике прилавка. На стене
Джейк, 17 лет, воровал запчасти с грузовиков в доках Бруклина, чтобы подработать у дяди Виктора в гараже на 5-й авеню. Однажды на свалке за старыми холодильниками он наткнулся на раненого парня в кожаной куртке с нашивкой «Клыки» — местной банды, контролирующей подпольные бои в заброшенном метро. «Ты видел рыжую? Она ищет меня…» — прохрипел тот, сунув Джейку медный жетон с гравировкой «Алиса»,
Луис Морено, бывший инженер-нефтяник, ковырялся в двигателе старого пикапа во дворе дома в Эль-Пасо. Его жена Сара, утирая руки о фартук с пятном от кофе, вышла на крыльцо: «Механика не прокормит. Говорила — бери вахту на Аляске». Дочь Майя, 15 лет, в комнате с обоями, порванными от скотча, перепродавала поддельные пропуски в школу через Telegram — выручка копилась в жестяной банке из-под
Марк, бывший детектив с привычкой щелкать ручкой во время раздумий, и Никки, его партнерша по агенству, специализировавшемуся на слежке за неверными супругами, арендовали крошечный офис над вьетнамским фастфудом в Бруклине. Клиенты приходили с фотографиями, распечатками смс, иногда — с окровавленными носовыми платками. *"Встречаемся у фонтана в 15:00, бежевое пальто",* — диктовал седой
Александр Станиславский, детектив МУРа с подорванной репутацией, разбирает в кабинете улики по делу о поджоге склада. На столе — окурки, пустая бутылка «Белуги», смятая схема пригорода. Начальник Олег Петрович, затягиваясь «Космосом», бросает: «Опять в запой? У тебя ж дочь через три дня выпускной». Александр молча перекладывает фотографию обгоревшего тела, замечает следы шин, не совпадающие с
Кирилл ковырялся в двигателе «Жигулей», когда Аня втиснулась в гараж, размахивая потёртым медальоном. «Смотри, на раскопках у церкви нашла! — она сунула артефакт ему в масляную ладонь. — Внутри шестерёнки, как в твоих движках». Он покрутил находку, щурясь на гравировку: «Пальмира… Слышал, старики про такой город-призрак болтают. Забей, это ж бред». Запах пережаренного кофе из жестяной кружки
В подвальной лаборатории под Бруклином, заваленной коробками из-под пиццы и схемами на стикерах, биоинженер Кайл Рид пытается починить нейроинтерфейс. Его ассистентка Миа, в растянутом свитере с кофейным пятном, тычет в монитор: «Смотри, опять скачут показатели. Ты уверен, что Лора согласилась стать подопытным кроликом?» Лора, сестра Кайла, лежит на столе с датчиками на висках, шутит сквозь
Жюльетт, реставратор из музея Орсэ, три дня не спала, пытаясь восстановить трещины на «Звёздной ночи». В углу мастерской валялись пустые стаканчики от эспрессо, а на столе — распечатанные письма Ван Гога к Тео с пометками на полях. «Ты опять ночевала здесь?» — Люк, куратор выставки, замер в дверях, держа в руках свежий круассан. Жюльетт, не отрываясь от кисти, буркнула: «Краска сохнет только
Майя вкатывает тележку с мукой в крохотную пекарню на окраине Бруклина. Ее сосед Карлос, в фартуке с пятном от шоколада, ругается на сломавшуюся духовку: «Опять конденсатор, я же говорил — надо брать японские». На втором этаже, над кафе, живет Лили — студентка-дизайнер, которая рисует эскизы за столиком у окна, попивая кофе с кардамоном. Каждое утро Майя печет круассаны с малиновым курдом, пока
Артур Блейк, бывший следователь Скотланд-Ярда, в рваном плаще и потёртой фетровой шляпе, копался в архивах публичной библиотеки на Брик-лейн. Его тень падала на газетную вырезку 1998 года — фото трупа в доке, перевёрнутая баржа на заднем плане. «Ты опять полез в старые дела?» — сипло спросил библиотекарь Морис, протягивая чашку чая с плавающей ниткой пыли. Артур не ответил, сгрёб бумаги в
В Рейкьявике детектив Эйнар, с затертым блокнотом в кармане дождевика, находит в порту труп мужчины с татуировкой в виде спирали на запястье. В кармане жертвы — билет на автобус до Варшавы и обрывок письма на польском: *«Они знают про хранилище»*. Эйнар звонит Казимиру, журналисту из Варшавы, который месяц назад расследовал исчезновение девушки с такой же татуировкой. «У тебя там снег?» — Казимир
