Аой Нидзима, затягивая шнурки на коньках, слышит, как Хиро Аманохара за кулисами спорит с хореографом о перегруженности программы. «Тройной аксель на старте? Ты сломаешь колени, прежде чем доберешься до финального прыжка», — бросает Хиро, растирая лодыжку, на которой до сих пор виднеется след от неудачного приземления год назад. В гримерке Кана Риндзи, поправляя блестки на костюме, ворчит на Рин
Такуми, 28-летний клерк из токийского района Сибуя, каждое утро покупал кофе из вендингового аппарата у станции. В офисе он сортировал счета для строительной фирмы, заедая стресс батончиками с кунжутом. Однажды вечером, возвращаясь с работы, он увидел в парке Икебукуро девушку в потёртых кроссовках — Мидори. Она крутила на пальце баскетбольный мяч, повторяя: «Семьдесят три попытки — и всё равно
Юкио вечно опаздывал на урок магической теории — в тот раз застрял в лифте-лестнице, которая зависла между третьим и четвертым этажом из-за его попытки срезать путь. На практикуме по трансмутации вместо серебряного щита у него вышла гигантская мыльная пленка, которая лопнула, заляпав пузырями весь класс. «Опять не ту руну нарисовал?» — фыркнула Рина, вытирая пену с очков. Учитель Кадзуки бросил
Юи, звукорежиссёр с привычкой теребить наушники, встречает Хирото, гитариста из подпольной группы, в кафе «Лунный свет» возле станции Сибуя. Он жалуется, что в новых треках нет «дыхания», а она замечает фоновый гул холодильника за стойкой: «Ты слышишь? Это же ритм — 45 Гц, как бас-бочка». Они начинают собирать городские шумы: скрип тормозов поезда на линии Яманотэ, стук каблуков в подземном
Хэви просыпается в гараже с запахом машинного масла и жженой проводки. Его руки дрожат — правый протез искрит, когда он пытается поднять пистолет. Анжела Бальза, в потрепанной кожаной куртке, бросает ему банку кофе: *«Собирайся. Нам нужно убрать груз в доке до рассвета»*. Они едут через промзону Берлина — ржавые краны, лужи с rainbow-пленкой от бензина. На задании Хэви видит ребенка с плюшевым
В токийском районе Кацусика Аяно, девушка с фиолетовым инеем в волосах от неудачного домашнего окрашивания, работает ночным сторожем в музее старых радиоприёмников. Ее единственный собеседник — слепой уборщик Дзюнъити, который каждую смену приносит ей банку холодного чая с надписью "Специальный выпуск: приз в крышке". Однажды среди экспонатов она находит размагниченную кассету с
Юичиро каждое утро начинал с проверки холодильника: три пакета с кровью группы AB+ на верхней полке, банка солений, остатки вчерашнего карри. "Ты опять забыл купить сахар", — бурчал Микаэла, развалившись на диване в гостиной с потрепанным фотоальбомом в руках. Его белые волосы сливались с подушкой, а на шее болталась цепочка с ключом непонятного назначения. Они снимали второй этаж
Юта Миками, пятнадцатилетний парень с вечно помятой школьной формой, переезжает в домик на окраине Аои — городка, где улицы пахнут жареной скумбрией по утрам. На перроне его встречает Химари: розовые волосы собраны в неаккуратный хвост, на ладони — шрам в форме полумесяца. «Ты опоздал на семь минут, — щурится она, поправляя рюкзак с нашивкой в виде кролика. — Зато я успела купить твои любимые
Такуми Фудзивара, парень в потёртой куртке с пятном от эскимо на рукаве, каждое утро к пяти тащит ящики с тофу в белый Toyota Sprinter Trueno. Маршрут — из магазина в горный перевал Акина, дорога с слепыми поворотами и облезлыми ограждениями. Отец Бунта, вечно с пивной банкой в руке, бурчит сквозь сигаретный дым: *«Не грей тормоза перед спуском — колодки воняют, как горелая резина»*. Такуми
Парня по имени Тоя Мотидзуки ударило молнией, когда он гулял под дождем. Очнулся он в белом пространстве, где бородатый бог, почесывая затылок, извинился: «Черт, перепутал жертвы… Ладно, воскрешу в другом мире. Можешь взять одну вещь с собой». Тоя, недолго думая, ткнул в карман: «Смартфон? В нем же фото, карты… Да и розеток тут нет?» Бог усмехнулся: «Заряжай магией». Оказавшись в королевстве
Икома, парень в очках с гайкой на шнурке вместо сережки, коптит масло в углу станции Арагане. Его друг Такуми, вечно жующий рисовый шарик, кричит: «Эй, твой «Цубаса» опять дымит!» — это самодельная пушка из труб и шестеренок. Когда кабанэри — мертвецы с светящимися сердцами — прорывают стены, Икома стреляет, но пуля застревает. Такуми толкает его в сторону, сам превращается в кровавую массу.
Кэнъити Сирахама, худощавый старшеклассник в очках, каждое утро протирал пыль с фотографии Брюса Ли в своей комнате, пока мама кричала снизу: "Опоздаешь на занятия!". По дороге в школу он сворачивал к додзё Рюдзэнпаку — старому деревянному зданию с треснувшей табличкой «Караоке-бар» на втором этаже. Там Сигурэ, женщина с шрамом через левый глаз, заставила его подметать пол, бросая
