Ласточка (2024)

В родной город, где половина окон заколочена фанерой, возвращается Алексей. Его отец, Николай, чинит у печки старый примус, даже не оборачиваясь на скрип двери. «Приехал, значит, — бросает он, — там в кастрюле щи. Только мне от талых вод погреб откачивать, ты уж сам». Алексей оставляет сумку у порога, пальто вешает на гвоздь. Разговор не клеится; отец только сухо спрашивает, надолго ли. «Не знаю еще», — отвечает Алексей, разминая затекшие руки. «Ну, как знаешь. Ты мне руки не марай, я сам все доделаю».

На следующий день Алексей находит Марину в её полуразрушенной квартире на окраине. Она развешивает на веревке детские ползунки, кивает ему на стул, сама продолжает дело. «Марко писал?» — сразу спрашивает Алексей, снимая с плеча рюкзак с итальянскими гостинцами. «Месяц назад. Пишет, что солнце там жаркое, а работа — на винограднике. Говорит, скоро за нами пришлет». В её голосе — усталая привычка эти слова повторять. Алексей молча достает конверт с деньгами и фотографию: тот самый Марко в кепке, на фоне кирпичной стены. Марина берет снимок, долго смотрит, потом ставит на стол, к пустой пачке чая. «Чайник скоро закипит», — говорит она и вытирает ладонью край стола.