Удел человеческий 2 (1959)

Представь себе: обычный парень, который ненавидит войну всеми фибрами души, но судьба закидывает его прямиком в ад Второй мировой. Вот Кадзи — да, тот самый, который даже мухи не обидит — вынужден носить форму японской армии. Ирония? Да это плевок в лицо всему, во что он верит! А вокруг — грязь, смерть и этот вечный внутренний раздрай: как помогать тем, кто рядом, когда сам готов сбежать куда глаза глядят? И ведь почти сорвался — друг-то его рванул за границу, в СССР. Сердцем, наверное, Кадзи уже бежал следом, ноги сами несли к границе... Но остался. Почему? Может, потому что бросить своих — всё равно что предать часть себя. Вот и мотается он между долгом и отчаянием, как маятник. Видит, как ребята гибнут под советскими атаками — знает, что шансов ноль, но всё равно тащит раненых, делится последним пайком. Героизм? Нет, скорее какая-то безумная человечность, которая даже в аду не гаснет. Интересно, а что творилось у него в голове в те минуты? Может, думал: "Вот доползу до вечера — и всё, сдамся, сбегу". А утром — снова в строй, потому что бросить их — невозможно. Жизнь-то какая — сплошное "невозможно", да? До мурашек жутко, честно. Как он вообще выжил — не понимаю. Или не выжил?..