Лейла (1 сезон)

Лейла, 17 лет, протирает столики в кафе у причала Босфора, разливая густой кофе в стеклянные стаканы. Ее младший брат Эмир ковыряет вилкой в куске пахлавы, жалуясь, что не нашел на блошином рынке Кадыкёя недостающий трамвайный билет 1983 года. «Опять проспал разгрузку фургона с антиквариатом», — бросает Лейла, поправляя платок, сползающий с ее рыжих волос. За соседним столиком Арда, студент-архитектор с выгоревшей на солнце тетрадью, рисует купола мечети Сулеймание. «Вы всегда так криво изображаете витражи?» — спрашивает Лейла, ставя перед ним стакан с гранатовым шербетом. Он молча поправляет тушь в эскизе, оставляя кляксу на странице.

В бабушкином сундуке под ковром с осыпающимися краями Лейла находит пачку писем, перевязанных аптечной резинкой. Чернила выцвели, слова на османском смешались с пятнами чая. «Это про сад у старой цистерны», — бормочет бабушка Захиде, не отрываясь от вязания носков с кривыми узорами. Арда, разбирая буквы «алиф» и «лам» при свете дешевой настольной лампы, замечает на обороте карты — отметки где-то между рынком специй и ветхой синагогой в Балате. Они пробираются через подвал антикварной лавки в Султанахмете, где хозяин Кемаль щелкает четками, повторяя: «Выкапывать прошлое — значит хоронить настоящее». Запах ладана смешивается с пылью, когда Лейла задевает локтем портрет Абдул-Хамида II — стекло трескается, обнажая конверт с ключом 1920-х годов.