Элиф, 19 лет, каждое утро перебирала струны саза в тесной комнатке над кафе «Халич» в районе Кадыкёй. В окно врывался запах жареных каштанов с улицы Истикляль, а соседский кот таскал куски симита из её сумки. «Опять не спишь?» — хрипел Джем, владелец кафе, задвигая стул с скрипом. Он, бывший ударник, теперь чинил старые граммофоны и ворчал на клиентов, заказывающих ракы без закуски. По вечерам
Хасан ковырялся в двигателе старого «Фиата», когда клиент в помятой рубашке начал орать: «500 лир за замену прокладки? Ты с ума сошел!» Из кармана зазвонил телефон — Эсра, жена, напомнила про долг за электричество. Вечером, за чечевичным супом, сын Али тыкал вилкой в тарелку: «У всех в школе новые кроссовки. Мне стыдно». Хасан молча достал из кошелька смятые купюры, отдал половину. На улице
Эмир ковырял засохший клей под ногтями, сидя в душной мастерской возле Гранд-базара. За окном уличный торговец орал про свежий симит, а Лейла втиснулась в дверной проём с потрёпанным альбомом для зарисовок. «Твой дед чинил ковёр с медальоном Хюррем? — спросила она, вытирая пот со лба тыльной стороной ладони. — В архивах университета нашли фотографию 1932 года». Пока он разворачивал свёрток с
Али сидит в тесной мастерской за стопкой старых ботинок, вытирая ладонью пот со лба. В углу — коробка с гвоздями и тюбик суперклея, пахнет кожей и масляной краской. Зейнеп заходит, поправляя гитару на плече, стучит костяшками по стеклянной витрине. Он поднимает взгляд, достает из кармана блокнот: *«Подметки заменил, но правый каблук скрипит. Завтра заберешь»*. Она смеется, рисует смайлик рядом с
Эдже, в потёртой кофте с выцветшими звёздами на рукавах, каждое утро пересчитывала мелочь у лотка с симитами возле школы. Её бабушка, Зейнеп, оставляла на столе записки вроде *"Чай в термосе, сахар уже положила"*, пока сама уезжала на фабрику. В том же районе, за ржавым забором стадиона, Эмир в чёрной куртке с капюшоном бил по мячу, пока тренер не орал: *"Думаешь, в Суперлигу
Эмир, парень в потрёпанной куртке с капюшоном, каждое утро разгружал мешки с мукой в пекарне «Симас» на окраине Стамбула. Запах жареных каштанов с уличной жаровни смешивался с дымом его сигареты, пока он прятал от хозяйки сколоченные за день монеты в жестяную коробку из-под печенья. Лейла, студентка консерватории, в тот вечер уронила ноты в лужу у трамвайных путей на улице Истикляль — Эмир
Айше втирает пятно от кофе на подносе, глядя, как Эмир в очередной раз заказывает турецкий чай у стойки. Его пальцы стучат по мобильнику — видимо, снова спорит с отцом о семейном бизнесе. *"Без сахара, как всегда?"* — бросает она, когда он садится у окна с видом на паромную переправу. Он морщит лоб, поправляя очки: *"Ты же знаешь — сладкое только в отчетах для клиентов"*. По
Али коптит руки машинным маслом в гараже отца на окраине Стамбула, пока Зейнеп втихаря снимает золотое кольцо с надписью *"Sabır"* — подарок жениха, которого она никогда не видела. Ее отец, Мурат-ага, разбивает чашку с кофе об плитку в гостиной, узнав, что дочь пропустила встречу с семьей бизнес-партнера: *"Ты думаешь, я старые долги автомеханикам прощаю?"* Али застает Зейнеп
В Бостоне семья Хокинсов — Кэтрин, подростки Калеб и Софи — пытается сохранить видимость порядка после гибели отца, Томаса, мэра города. В гараже их особняка на Акации, 34 Калеб натыкается на ржавый тесак с засохшей кровью на лезвии: *«Мама, это папино?»* — спрашивает он, пряча находку под старыми газетами с заголовком *«Серийный убийца: жертва №9 найдена в парке Ривертон»*. Софи рисует в
Джейк в потёртой футболке с принтом «Led Zeppelin» разбирал старый бонг на кухне своей съёмной квартиры в Питтсбурге. Рядом валялись пакет чипсов «Lays», грязная вилка и чек из ломбарда, где он заложил гитару. «Ты вообще представляешь, как эта штука работает?» — спросил Майкл, его сосед, поправляя очки и тыкая пальцем в резиновую прокладку. Вместо ответа Джейк достал из кармана смятый листок с
Джек, 19 лет, торопливо пересчитывал мелочь у киоска с сэндвичами возле метро Paddington. Соседка по общежитию, рыжая Эмили, толкнула его локтем: «Опять твой авокадо-тост за 6 фунтов? Тебе бы картошку жарить, как нормальные люди». Он фыркнул, разворачивая газету с объявлением о закрытии фабрики, где работал его отец. На обратной стороне листка вдруг проступили цифры — 11:47, Liverpool Street
В Брюсселе, под дождем, Люк Дежарден, бухгалтер с облупленными ногтями, замечает нестыковки в отчетах фирмы *Verhaegen Logistics*. В кафе *Le Vieux Quai* он тычет пальцем в столбики цифр, шепча соседу-водителю: *«Ты видел эти транши? Словно кто-то кормит крыс в подвале»*. Через два дня его «Ситроен» взрывается у автостоянки завода в Шарлеруа. В кармане пальто находит записку: *«Считай до трех.
