Лукас "Лука" Морено, 27-летний механик из Редмонда, штат Вашингтон, разбирал старый Ford F-150 в гараже отца, когда нашёл ржавый ящик под верстаком. Внутри лежали письма 1943 года от некой Клары к солдату Элиасу: "Вчера снова видели огни за старым элеватором. Твой отец запретил мне говорить, но там не свечи…" Эмили Шоу, библиотекарь с татуировкой совы на запястье, принесла
В центре — Эмма, 28 лет, бариста в кофейне *Bean & Bells* на Мейн-стрит в провинциальном Уиллоу-Крик. Утром 12 декабря её застаёт врасплох поломка кофейного аппарата: пар из клапана шипит, как разъярённый гусь. «Снова? Да я ж вчера чистила!» — бормочет она, вытирая руки о фартук с выцветшим оленем. На помощь приходит Лиам, 32 года, владелец книжного магазина через дорогу, в клетчатой рубашке
Лиам, бармен из Ванкувера, находит в подвале своего деда потрепанный дневник 1970-х с чертежами подземного бункера и мятой фотографией группы в одинаковых куртках. Он звонит Эмили, студентке-историку, которая корпит над диссертацией в кафе на Робсон-стрит: «Там координаты… как будто дед хотел, чтобы это кто-то нашел». Они едут в горы Британской Колумбии, где натыкаются на заброшенный шахтерский
Джеральд, 27 лет, моет чашки в кафе на углу 5-й авеню и Харрисон-стрит в Чикаго. Его соседка по квартире, Сара, вечно оставляет на столе открытые тюбики с акварелью — она рисует граффити на заброшенных складах возле реки. В четверг, после ночной смены, Джеральд находит в мусорном баке за кафе потёртый блокнот с записями на латыни и схемами, похожими на чертежи машин. «Ты выглядишь хуже, чем мой
Соён, 23 года, роняет поднос с эспрессо на Хёна в кофейне возле станции Хондэ. «Ты в телефон пялишься или слепой?» — шипит она, вытирая коричневые пятна на его серых кроссовках. Хён, 25, курьер с татуировкой совы на запястье, достаёт из рюкзака смятый чек: «Заплатишь за химчистку? Или отработаешь смену вместо меня?». На следующий день Соён тащит его коробки с посылками, спотыкаясь о ящики в
Лайза Бэнкс просыпается в чикагской больнице Святой Марии с мигренью и провалом в памяти — последний год стерт. На тумбочке лежит ключ от квартиры в Лейквью, которой у нее никогда не было. В кармане халата — смятая записка: *«Не доверяй Итану»*. Этан, ее сосед по общежитию в колледже, привозит ее в лофт с бархатными шторами и стеной, заклеенной фото незнакомцев. «Ты сама выбрала это место», —
Артём, затягивая потёртый шарф на шее, спускается в подвал заброшенного хлебозавода на окраине Екатеринбурга. В углу Лиза ковыряется в проводах самодельной рации, прикусив язык. «Трансформатор на Компрессорной отключили вчера, но патруль уже восстановил питание», — бросает она, вытирая руки об рваные джинсы. Виктор, бывший военный, разбирает на столе старый пистолет Макарова, рядом — карта с
Эмили Картер, астрофизик с привычкой пить кофе из треснувшей синей кружки, обнаруживает радиосигнал в обсерватории под Бейкером, Невада. Рядом — закрытая военная база "Сектор-17", где её друг Джеймон "Джеймс" Уолтерс, инженер-электронщик, чинит антенны для подрабатывания. "Ты уверена, что это не помехи с их радаров?" — спрашивает он, показывая на базу. Эмили
Эмили, застрявшая в крохотной бруклинской квартире с вечно капающим краном, натыкается на Джейка, своего бывшего, в прачечной на первом этаже. Он пытается починить треснувший барабан стиралки, ругаясь на испанском. «Ты вообще помнишь, где синие носки?» — бросает она, перекрикивая гул машин. Тем временем София, бармен из «Гринуич Таверн», разбивает третью рюмку за вечер, пока Карлос, ее
Лиза Брэкен, менеджер по продажам из Филадельфии, три года копила на первый взнос за дом, пока её муж Марк, сантехник, не обнаружил в ящике стола пачку неоплаченных счетов. «Опять электричество подорожало на сорок процентов», — прошептала она, перебирая бумаги с треснувшим экраном телефона в руке. Марк, пахнущий средством для прочистки труб, предложил рискнуть: их старый друг Эдди Гарза звал
Марк Рено, бывший инженер-электронщик, находит в кармане поношенной куртки записку с адресом склада на окраине Филадельфии — "17-я улица, 45, вход через чёрную дверь". Он звонит Лене, своей сестре, которая работает медсестрой в госпитале Св. Марии. «Там был код на обороте, — говорит он, переворачивая бумагу, — три цифры: 739. Как будто пароль от старой сигнализации». Лена, стирая пятно
Эмили Ковальски, бармена из Брекенриджа, Колорадо, вытаскивает из-под пролитого латте папку с письмами 1987 года. На конвертах — печать местного завода по переработке рыбы, закрытого после скандала с отравлением водоема. В углу кухни кафе *Лососевая Луна* она читает строчку: *«Если что случится, ищите в третьей балке сарая»*, подписанную инициалами ее покойной бабушки. В тот же день Джейкоб