Лиза и Джейкоб Морган переезжают с детьми — дочерью Мэйси (12 лет) и сыном Ноем (8) — в двухэтажный дом с облупившейся синей краской на окраине прибрежного городка. В первую ночь Мэйси просыпается от звука шагов на чердаке, а Ной рисует в блокноте фигуру с растянутым ртом, называя её «мистером Эхо». Джейкоб, установив Wi-Fi для удалённой работы, натыкается на ржавую дверцу в подвале, запертую
Адриана, хозяйка крохотной пекарни в районе Ла-Рома, каждое утро замешивает тесто под рёв мусоровоза за окном. Её сосед Карлос, архитектор с неизменным планшетом под мышкой, въезжает в полуразрушенный дом через дорогу — оказалось, покойный дядя завещал недвижимость им обоим. «Ты вообще представляешь, сколько здесь плесени?» — Карлос стучит по стене, пыль сыпется на его кожаные ботинки. Адриана
Лена Картер возвращается в родной городок Сидар-Хилл после смерти младшей сестры Мэйси. В треснувшем зеркале дешевого мотеля «Пайнкрест» она разглядывает поляроидные снимки, найденные в коробке из-под обуви под кроватью сестры: на каждом — спящие люди, а в углу кадра — неясная тень, напоминающая фигуру в плаще. Шериф Эд Далтон, друг детства Лены, втирает ладонью пятно от кофе на рубашке, пока
Анна купила кольцо с треснувшим аметистом в комиссионке у метро «Лиговский проспект». Продавец, щурясь через очки с толстыми линзами, прошипел: «Сними до заката, а то чужие грехи на себя примешь». Вечером Дмитрий, уронив вилку в тарелку с холодными пельменями, спросил: «Опять хлам тащишь?» Кольцо жгло палец, но Анна не снимала — снились обрывки чужой жизни: кринолиновое платье зацепляется за
Лора, 28-летняя архитектор из Ванкувера, снимает комнату в доме Герды, 72 года, в деревне Гозау. Хозяйка каждое утро ставит на стол глиняный кувшин с молоком и повторяет: «Съешь хоть один рогалик, а то кости ветром сдует». По совету Герды Лора идёт в пекарню «Zum Goldenen Laib», где Йозеф, владелец с меланхоличными глазами и flour в волосах, учит её месить тесто для рогаликов. «Ты давишь, как на
Эмили, бариста из Сиэтла, втихаря подрабатывает в кофейне «Brew Haven», чтобы оплатить курс графического дизайна. Её младший брат Лукас, студент-медик, притаскивает на первую вечеринку свою девушку Софию, которая невзначай бросает: «Твой свитер пахнет корицей — или это твой перманентный аромат?». Тем временем в Торонто учительница Клара готовит школьный спектакль, но её муж Марк, менеджер склада,
Томас Бреннер, режиссёр-документалист из Лейпцига, снимает рекламу для местного мясного завода, чтобы оплатить долги за аренду мастерской в промзоне Берлина. Его ассистентка Лина, студентка киноакадемии с татуировкой лисы на запястье, тайком меняет раскадровки — вставляет кадры из старого проекта Томаса о заброшенных цирках. «Ты опять лезешь в мой архив? — бросает он, наливая растворимый кофе в
Мила, студентка-архитектор из Белграда, приезжает в родной Крагуевац за три дня до Рождества. В старом доме на улице Шумадийской, где пахнет воском от свечей и сушёной сливой, её встречает младший брат Лука — он до поздней ночи чинит в гараже дедов «Застава 101», упрекая сестру: «Опять забыла купить _целуф_ для гирлянды? У нас тут полрайона без света». На рассвете Мила идёт на Центральную пияцу:
Эмили, младшая дочь герцога Сомерсетского, сбегает из родового поместья в Девоне за день до традиционного рождественского приёма. В поезде на Паддингтон она сталкивается с Томасом — учителем истории из Бристоля, который везёт в Лондон коробку потрёпанных ёлочных игрушек своей покойной бабушки. «Вы случайно не знаете, где продают дешёвые гирлянды после восьми вечера?» — спрашивает он, поправляя
Чан Ми Хо, владелица небольшой фабрики по переработке пластика в Инчхоне, обнаруживает в реке Ханган слив химикатов с соседнего завода — синие пятна на воде, дохлая рыба у причала. Ее партнер, Ли Сок Чин, бывший инженер с ожогом на левой руке, уговаривает замолчать: *«Ты хочешь похоронить нас в долгах? У них лицензия, а у нас — аренда до сентября»*. В кафе у порта, за столиком с липкой от сиропа
Люк, бывший нейрохирург из Брюсселя, чинит старый проектор в подвале кинотеатра «Эклипс», переделанного под клинику. Его напарница, Софи, в красных кроссовках и с татуировкой цикад на запястье, разбирает коробки с катушками 80-х: «Это не просто фильмы. Тут весь мозг доктора Леблана распитан — его пациенты, сны, панические атаки». Клиентка Элоиза, дочь булочника, приходит каждый четверг. В сеансе
В приморском городке, затянутом декабрьским туманом, 19-летняя Лина Морроу подрабатывает в кафе *Driftwood Bean*, чистя эспрессо-машину и собирая крошки от имбирных пряников. В подсобке она натыкается на картонную коробку с выцветшими письмами 80-х, адресованными некой Марго Стивенс, и ржавым ключом в форме якоря. Её сосед по стойке, Эзра Койт, студент-океанограф с татуировкой кашалота на