Лиллиан Кроу, 27 лет, рыжая, в потертых джинсах и кроссовках без шнурков, моет полы в зале европейской скульптуры Музея Харрисона. В подсобке за шваброй находит потрепанный фолиант 1893 года — внутри карта Нью-Йорка с пометками на латыни и ключом-трезубцем. "Джерри, это вообще каталог экспонатов?" — спрашивает она охранника, вытирая руки о фартук. "Выбрось, крошка. Тут каждый день
Лайла Картер, 29-летний физик-экспериментатор, каждое утро заезжает в ветхую лабораторию на окраине Чикаго — бывший склад с протекающими трубами. Ее напарник, Том Реннер, 34 года, бывший военный инженер, уже пятый час ковыряется в панели квантового генератора, собранного из списанного оборудования. «Смотри, — Том стучит костяшками пальцев по экрану с прыгающими графиками, — датчики фиксируют
Лора, 17 лет, переезжает с отцом-программистом и матерью-пекарём в Блэкстоун, Орегон — городок, где на заправке до сих пор висит табличка "Только наличные". В подвале нового дома, разбирая коробки с учебниками по химии, она находит коробку с кассетами. На одной кривым шрифтом выведено: "Семья Карверов, 1999". Включив плеер, Лора слышит мужской голос: "Чистота требует
Лейла, 17 лет, чинит кофемашину в «Причале» — кафе на краю дока, где рыбаки оставляют сети с запахом соли и ржавчины. За углом, в гараже из гофрированного металла, Тай ковыряет в моторе катера 1983 года: «Слушай, тут шестерёнки как у твоего деда — все в масле и упрямстве». Они не друзья, просто оба застряли в этом городишке, где волны бьются о бетонные плиты как замёрзший метроном. Всё меняется,
Соён вытирала стойку в «Лунном кролике», оставляя разводы от кофейных пятен на полированном дереве. За углом, заваленном crumpled receipts, Мина щёлкала клавишами ноутбука, освещённая синим светом экрана. «Опять до утра?» — Соён поставила перед ней капучино, где корица смешалась с пеной. «Они не хотят слушаться, — Мина потянулась за кружкой, не отрывая взгляда от текста. — Чхве Минхо должен был
В деревне Шуйань, затерянной меж бамбуковых холмов, Линь Мэй — рыжая лисица в человечьем обличье — торопилась к дому вдовы Сяо Фэн. В корзине болтались рисовые лепешки и шелковый платок с вышитыми журавлями. «Соседи шепчутся, что Цзян Тао, гончар из нижней слободы, три ночи подряд лепит кувшины с твоим именем на донышке», — хихикнула Линь Мэй, разглядывая треснувший горшок на крыльце. Сяо Фэн,
Эмиль Леруа, археолог-любитель с поддельным удостоверением, копался в земле за полуразрушенной фабрикой в Марселе. Он искал обломки керамики XVIII века для скупщика антиквариата, но вместо этого вытащил глиняную табличку с треснувшим символом в виде спирали. В кафе *La Brume*, заваленном пустыми сигаретными пачками и старыми газетами, он столкнулся с Линой Вандерсен — девушкой в промасленном
Джейкоб Реннер, младший шериф из захолустного Риверсайда (Орегон), каждое утро начинал с проверки замка на сарае за домом. Отец, Хэнк, бывший шериф с прогрессирующей деменцией, то и дело бормотал за столом: *«Они в земле, но не все»*, оставляя жирные пятна от яичницы на полицейских рапортах 90-х. В старом чемодане под кроватью Джейкоб нашел пачку писем с меткой «Э.К.» и ржавый ключ от заброшенной
В маленьком городке Брекенридж, Вермонт, 34-летний Джек Харпер появляется у дверей закусочной *Red Pine Diner* спустя 12 лет после исчезновения. Его сестра Эллен, которая теперь работает там официанткой и воспитывает дочь Мию (10 лет), сначала не узнает его: он одет в рваный плащ с нашивкой «Сан-Диего, 2012», держит потёртый блокнот с каракулями — координатами и фразами вроде «спроси про голубой
Айгерим, 28 лет, аналитик в алматинском банке, каждое утро покупает капучино в «Coffee Like» возле ЦУМа. Её мать, Жанар, ставит ультиматум: «До Наурыза — или я сама найду тебе мужа». На соседней улице Нурлан, тренер по боксу из Шымкента, снимает квартиру в хрущёвке с треснувшим унитазом. Их сводит общая знакомая — тётя Рая из ателье «Гульмира», где Айгерим перешивает бабушкино платье. «Зачем мне
Матиас, в потёртой куртке с оторванной пуговицей, таскает ящики с воблой в порту Вальпараисо. Росио раскладывает авокадо в киоске на углу Пласа-Сотомайор — её фартук пахнет чимичурри, а сдачу она хранит жестяной банке из-под печенья. «Спина опять гудит, как мотор у Камило», — бормочет он за ужином, вытирая ладонью пот со лба. Она суёт ему пузырёк с мазью, купленной у слепого травника с улицы
Джейк Морган, владелец полуразвалившейся мастерской «QuickTire» на окраине Бейкерсвилля, неделю коптит небо, разбирая хлам в гараже. Его клиент, дальнобойщик Рэй, тычет пальцем в лопнувшую покрышку: «Четвёртая за месяц, и все — марки «Вулкан». Следы на резине похожи на царапины, но слишком ровные, будто ножом прорезаны. Лиза Ковальски, рыжая репортёрша из местной газеты, снимает на телефон обод