Такуми, 27-летний ассистент кафедры прикладной математики, наткнулся на потрёпанную тетрадь в углу букинистического магазина «Дзингуми» в Киото. На обложке — пятно от зелёного чая, внутри — схемы многоугольников с пометками на архаичном кансайском диалекте: *«Здесь шестнадцать лучей, но ключ — в семнадцатом, который невидим»*. Записи вели к полуразрушенному чайному домику у подножия горы Атаго,
Карлос находит в старом сундуке матери потрёпанные письма с печатью из Гранады. На кухне пахло пережаренным маслом — она всегда забывала выключить сковороду. «*Ты даже не спросил, почему отец исчез?*» — Изабель, его соседка с третьего этажа, щурится, разглядывая конверты. Они идут на рынок Бокерия, где седой торговец оливками вручает Карлосу ключ от заброшенной мастерской в районе Эль-Раваль. В
В деревне Квачаны пожилой лесник Ян Грушовский находит в реке Углевке тело мужчины в рваной рубашке с вышитым вензелем «М. Б.». В кармане — ключ от старого зернохранилища и фотография 80-х, где трое детей стоят у памятника советским солдатам. Яна преследуют ночные звонки с угрозами на словацком диалекте: «*Заткнись, или сгниешь, как та лиса в капкане*». Его дочь Ливия, медсестра из Кошице,
Лиам Карвер, бывший электрик с татуировкой якоря на запястье, переезжает в полуразрушенный дом на окраине Ванкувера с младшей сестрой Эмили. В подвале они находят дверь, запертую ржавым амбарным замком. "Ключей не было в договоре аренды", — бормочет Эмили, дергая цепь. Лиам ломает замок монтировкой — внутри только пустые банки с этикетками 1980-х и стопка газет *The Vancouver Sun* с
Марни, официантка из кафе *Ruby’s Diner* с татуировкой ласточки на запястье, замечает, что пастор Джеральд из местной мегацеркви *New Dawn* вдруг начал носить часы за $10 тысяч. Она тычет пальцем в его руку, пока разливает кофе: «Библию теперь в золотом переплете закупаете?» Пастор смеется через силу, поправляет галстук с узором в виде крестов. В тот же вечер ее брат Карл, механик из гаража
В Сиднее детектив Джек Тернер, бывший сапёр, копается в деле о взрыве на пароме Circular Quay. Его напарница, Лина Марроу, втирается в подпольные покерные игры возле Kings Cross, чтобы выудить инфу у местного барыги Винса. «Ты про тот грузовик с удобрениями? – Лина давит сигарету в пепельнице из пивной банки. – Он стоял там ещё до полуночи». Джек находит в обломках обгоревшую этикетку от виски
В старом фермерском доме на окраине Брекенвилля, штат Айова, Лора Митчелл разбивает яйцо со сгустком крови в желтке. Её дочь Эмили, 12 лет, в рваной футболке Nirvana, исчезает после прогулки к заброшенной мельнице. Брат Лоры, Том, бывший военный с татуировкой «05111993» на запястье, находит в кукурузном поле тряпичную куклу с волосами из кукурузных рылец. «Это не ее», — бормочет он, сжимая в
Ади, младший брат, водит мотороллер по узким переулкам Джакарты, пока Рая, старший, разгружает коробки с лапшой для своего ларька у рынка. После столкновения с грузовиком-пикапом Ади просыпается в теле Раи — на полу бетонной кухни, в запачканной фартуке одежде, с запахом бульона *сото* в ноздрях. «Почему у меня твои руки?» — кричит он, тыча пальцем в зеркало. Рая, теперь в строгой рубашке брата,
Клара, бывшая медсестра из Шеффилда, теперь моет полы в лондонской прачечной на углу Элдон-стрит. Неоновый свет мигает над машинами, пахнет жжёным пластиком от перегретой сушилки. Утром, разбирая карманы выстиранных джинс, она находит смятый конверт с подписью *«Маргарет»* — имя матери, бросившей её в 14. Внутри: ключ от дома в Ноттингеме и фото ребёнка в синей коляске, подписанное *«Прости, но
Мира вытирала пот со лба, разгребая кучи пшеницы в амбаре за домом. Свадьба с Арджуном через три дня, а она до сих пор не закончила готовить подарки для родни. Вечером у колодца Лалита, её двоюродная сестра, шептала о странных огнях за рекой. "Мужчины из города приезжают, обещают золотые сари…" — голос Лалиты дрожал. На следующее утро её комната оказалась пуста: на полу валялся обрывок
Мин Хо, 42-летний слесарь из района Хондэ, каждое утро начинал с кофе из автомата у станции метро «Ханнам» и проверки ржавого сейфа в подсобке своей мастерской. Его племянник Чжи Ун, 15 лет, тайком подкладывал ему в ланч-бокс записки: *«Дядя, купи новые кроссовки — эти пахнут рыбой»*. После смены Мин Хо забирал подростка из школы «Сонглим», где учительница постоянно жаловалась на его драки.
Лиза Морган, медсестра ночной смены в больнице Сент-Клэр, заметила странное совпадение: за неделю три пациента поступили с идентичными химическими ожогами на лице. Все — из района Старого порта, где уличные фонари давно не чинили. «Опять эти шрамы, — сказала санитарка Грег, перевязывая мужчину без носа. — Как будто кожу содрали скальпелем». Лиза нашла в архиве записи 80-х — тогда пропали пять