В варшавском районе Прага Якуб, 28 лет, бывший курьер, втянут в семейный конфликт: его сестра Агнешка тайно заложила их общую квартиру, чтобы спасти пекарню на улице Зомбковской. Вместо денег он находит в старом шкафу отца конверт с фотографией заброшенной усадьбы под Лодзью и ключом. «Ты же знал, что он десятилетиями врал про наследство?» — Агнешка разбивает чашку с цикорием, когда Якуб
В старом районе Риги, за бетонной хрущёвкой, 17-летний Янис Калниньш чинит разбитый кассетник «Электроника», пока его отец Арвидс, слесарь с завода ВЭФ, спорит с соседом о дефиците болтов для тракторов. Янис меняет на чёрном рынке пачку польских сигарет «Карате» на джинсы с выцветшим лейблом «Montana», прячет их под кроватью рядом с контрабандным номером «Bravo» с Мадонной на обложке. Его друг
Анна, официантка из кафе «Рассвет» на окраине Москвы, каждое утро протирала столики с разводами от чая. Дмитрий, инженер-электрик с завода «Прогресс», зашел на сайт знакомств после ночной смены — профиль Анны попался третьим в ленте. «Ты правда печешь эти ватрушки сама?» — написал он, глядя на фото с подгоревшими краями теста. Встретились у фонтана в Измайловском парке, где Анна крошила булку
В Мумбаи, в крохотной квартире над лавкой специй, 17-летняя Мира копошится с коробками куркумы и тмина. Ее брат Адитья, засыпая рис в пакеты, роняет: «Вчера видел объявление — конкурс робототехники. Приз — 5 лакхов». На полке треснула рама старого фото: отец Раджеш в молодости держит табличку «Лучший механик завода». Сейчас он чинит сломанный вентилятор, пряча банковские письма под коврик. Мира
Лина, пятнадцать лет, каждое утро перед школой разгружает коробки с посудой в кафе *Maple Leaf*. Бабушка Марта, бывшая биолог, вечно ворчит на забытые на подоконнике кактусы: «Поливай или выброшу». В старом гараже, пахнущем бензином и лавандой, Лина находит потрепанный дневник 1943 года с рисунками синего цветка, подписанными «Эмили Кларк». В тот же день в кафе заходит Кайл, парень из Чикаго в
Эмили Кларк, библиотекарь из крошечного городка под Йорком, нашла в архивах пожелтевший дневник лесничего 1930-х. На странице с загнутым углом было помечено: *«Река Эйр мелеет — лосось уходит»*. В тот же день Джек Тернер, ветеринар с красной велосипедной сумкой, вытаскивал из воды выдру с белыми пятнами на шерсти. «Химия, — пробормотал он, вытирая руки о штаны, — как на прошлой неделе с
Лив копошилась на чердаке старого дома в Ундалснесе, разбирая коробки с морскими картами и ржавыми рыболовными крючками. Под слоем пыльных газет 1970-х наткнулась на потрепанный дневник с выцветшей закладкой. *«Сходи к маяку до заката. Он покажет путь, когда свет станет синим»,* — выпал листок с подписью «Астрид, 1968». Внизу, на кухне, Эйнар чинил сеть, бросив через плечо: «Опять бабушкины
Клаус, немецкий механик с выцветшим татуировкой орла на предплечье, ковыряется в двигателе старой «Дачии» в своем гараже на окраине Бухареста. Рядом валяется пачка «Carpați» без фильтра, которую он докуривает, пока слушает переговоры таксистов по рации. В дверь врывается Барросо, местный журналист с потрепанным блокнотом и запахом сливовицы изо рта: «Твой сосед, Петре, исчез после того, как
Ли Вэй сидел на кухне своей съемной квартиры в Цзюлуне, разбирая старый планшет с треснувшим экраном. Рядом валялись пустые коробки от димсамов и банка *Wangzai Milk*. «Там всего два камеры, — сказал он Чэнь Сяо, тыкая в карту аптеки на углу улицы Натан-роуд. — Но охранник меняет смену в 15:45. Нам надо войти, пока он курит у мусорок». Чэнь, перебирая четки из красного сандала, бросил: «А если
Линда Моррисон, библиотекарь из прибрежного городка на Лонг-Айленде, находит в старых газетах 1974 года заметку о пропаже кошек — все совпадает с ее собственными потерями за последний месяц. Она звонит брату, Джейкобу, местному сантехнику, который копается в подвале дома на Оушен-авеню, заваленном трубами и банками краски. «Опять эти следы у пруда, как в детстве», — говорит он, вытирая руки об
Итан Картер, бывший военный с шрамом над левой бритой, возвращается в Пайн-Рок — рыбацкий посёлок в Мэне, где ветер с Атлантики сгибает сосны. В кармане — письмо от младшей сестры, Клэр: «Папа умер. В гараже нашел ящик с твоим именем. Тут что-то не так». Старый дом пахнет плесенью и керосином; в ящике — потёртый блокнот отца с координатами и фото маяка 1987 года, где обведён незнакомец в чёрной
Катя застряла в метро "Третьяковская", когда Лиза, толкаясь локтем, уронила ей на ногу телефон. "Извини, я вечно как слон в china shop", — фыркнула Лиза, подбирая разлетевшиеся наклейки с котиками. Через три дня они столкнулись снова — в очереди за латте в лофте на Павелецкой. Лиза, в рваных джинсах и с папкой "Смета_ФИНАЛ.docx", оказалась подрядчиком в офисе Кати.