Артём, слесарь с завода «Красный луч», каждое утро просыпался в одну и ту же минуту — 5:47. В комнате пахло гарью, хотя печь в углу давно не топили. Во сне он видел двор своего детства в Нижнем Тагиле: сломанные качели, лужи с радужными разводами, окно четвертого этажа, из которого вырывалось пламя. «Опять котельную чинить будешь?» — спрашивала соседка Марина, встречая его на лестнице с пакетом
Лена, барменша из кафе на Ораниенштрассе, нашла за выпавшей плиткой пачку писем 80-х. "Хайнер, ты опять проспал смену на заводе?" — прочитала она вслух, вытирая пивные кружки. Томас, её сосед-сантехник, в это время ковырялся в трубах подъезда и наткнулся на замурованную коробку с марками ГДР. "Чёрт, тут даже консервы 1986 года", — пробормотал он, доставая ржавый ключ с
В Джакарте Алиша, 22 года, роется в коробках на чердаке семейного дома после смерти бабушки. Находит потрепанный дневник 1965 года с именем «Сурья» на обложке и выцветшие письма на голландском языке. Ее младший брат Буди, залипший клеем от модели мотоцикла, тянет руку: *«Смотри, тут фото — это же дед с каким-то солдатом?»*. На снимке — два подростка в рваных рубахах у речного причала, за спинами
Ли Сяо, младший архитектор в пекинской фирме «ХуаСинь», каждое утро покупает баоцзы с свининой у ларька возле станции Чжунгуаньлунь. В кармане её серого пальто всегда лежит блокнот с набросками мостов, которые никто не утверждает. По четвергам после работы заходит в кафе «Старый фонарь», где Чэнь Вэй, владелец крохотного книжного магазина через улицу, берёт двойной эспрессо. «Опять чертежи вместо
Ли Соён, 24 года, работает в крошечной кофейне возле станции Синчхон. Утром 12 ноября за столиком у окна оставил потрёпанный блокнот с набросками мостов высокий парень в чёрном худи — Ким Минхо, 26, студент-архитектор. Соён нашла между страницами чек с номером телефона: *«Если найдёте — позвоните, я куплю латте на неделю»*. Она отправила смс в 15:47, прикрепив фото кота, спящего на стопке
Минхо, старший брат с вечно запачканными машинным маслом руками, чинил ноутбук в крохотной мастерской возле станции Хондэ. Тхэсу, младший, в рваных кедах и с термосумкой доставки на плече, ворчал: «Опять забыл про обед? Пару раз в неделю — и то не можешь». В кармане куртки Минхо нашли потёртый брелок с гравировкой «Чхве-1998» — вещь отца, умершего десять лет назад. Когда Тхэсу случайно уронил его
Эмилио, заросший щетиной рыбак из портового городка Сант-Андреа, каждое утро чинит сети в тени заброшенного маяка. Его сосед Нино, студент-недоучка, вернулся из Милана с чемоданом книг по философии и разбитым iPhone — прячет от отца-таксиста квитанции на долги за учебу. В пятницу на рынке, где пахнет тухлыми мидиями, Эмилио натыкается на Карлу — медсестру из местной клиники, которая крадёт ампулы
Ярослав Голан, 42 года, каждый день мотается из своей хрущёвки в районе Петржалки до социального центра на электричке. После аварии на заводе «Словсталь» он передвигается только на коляске с потёртым сиденьем, а пенсии в 380 евро едва хватает на лекарства и долги за коммуналку. Его сосед Любомир, механик с авторынка «Восток», тайком чинит в гараже старый «Фабию» — хочет переделать педали под
Лейла разворачивает рулон дешёвой гирлянды из долларового магазина, пока Миа спорит с ней о том, куда приклеить бумажные фонарики. «Тут вообще не видно моих рисунков!» — Миа тычет пальцем в стену, завешанную её акварелями с котами в пижамах. Джейк в углу комнаты пытается подключить проектор к старому ноутбуку, ругаясь на перепутанные провода. На полу — пятно от вишнёвой газировки, которую полчаса
Маркос чинит старый «Ситроен» в гараже отца на окраине Барселоны, пока его младшая сестра Инес раскладывает на прилавке банки с оливками. Отец, Рауль, ворчит, вытирая руки масляной тряпкой: «Санчес снова повысил аренду. Если не заплатим до пятницы, вышвырнет со всем оборудованием». Маркос бьет кулаком по капоту: «Мы уже два года в долгах!» Из динамиков кафе через дорогу доносится голос
Эмиль, бармен в кафе *La Lune Grise* на углу улицы Лепик, каждую ночь протирал стойку тряпкой с запахом прокисшего вина. Его друг Люк, водитель старого Peugeot 205, забегал перед сменой, оставляя на столе смятые пачки сигарет «Gitanes». «Опять пропали два туриста с рюкзаками», — бурчал он, разглядывая фото на потрёртом телефоне. В подсобке Эмиль нашёл кожаную папку с письмами 1987 года — чей-то
Ха-гён застряла в переполненном автобусе Сеул-Пусан, прижав к груди потрёпанный блокнот с адресами родственников. Водитель крикнул: «Чхонхопхёнъян через двадцать!» — а она вспомнила, как тётя Суджин махала ей из окна павильона *ттокпокки*: «Найдёшь мастерскую отца — поймёшь, почему он сбежал в Тэджон». Пот ладони размазал чернила на конверте, где было написано «ул. Тона, 17» — тот самый дом с