В маленькой деревне под Лудхияной 16-летний Арджун копается в обгоревшем доме, вытаскивая из-под балки семейную фотографию в треснувшей рамке. Его сестра Мира, 14, в порванном сари цвета индиго, хрипит: *«Дождь сожжёт легкие, если останемся»* — и суёт в холщовую сумку глиняный кувшин, три картофелины. Они идут вдоль железной дороги, где на рельсах застрял поезд с выбитыми окнами: внутри женщины в
В Эль-Пасо, Техас, 42-летняя Люси Гарсия получает звонок от двоюродного брата из Мехико — Эктора Ривера, который внезапно просит пожить у нее неделю. Он приезжает с гитарой, коробкой *тамалес* и попугаем по имени Чило. Утром Люси застает его за ремонтом ее старого пикапа: «*Твой мотор звучал, как астматик на марафоне*», — смеется Эктор, вытирая руки об джинсы с выцветшим рисунком кактусов. Его
Джек Торн, инженер-робототехник из лондонского района Хакни, чинит сломанных дронов-доставщиков в подвальной мастерской. Его жена Лена, учительница младших классов, прячет пачку сигарет в ящик стола — Джек бросил курить после рождения дочери. Однажды утром, пока он ковырялся в схеме нейросети для микроволновки, в дверь постучали: два человека в чёрных куртках с логотипом частной военной
Джереми Снэг, ветеран с шрамом над левой бровью, чинил 'Шевроле-87' в гараже на окраине Чикаго, когда Эдди Маркес, его сосед с пятого этажа, ворвался с ноутбуком под мышкой. «Смотри, тут на сервере старой библиотеки — папка «Койот». Внутри списки: 14 имён, даты исчезновений, координаты заброшенной фабрики у реки», — Эдди тыкал пальцем в экран, на котором мигал значок с логотипом в виде
Юн Сохён, 17 лет, в сером свитере с капюшоном, каждую ночь моет полы в круглосуточном магазине на окраине Пусана. Однажды в три часа утра в дверях появляется Ли Минхо — парень в потрёпанных кедах, покупает банку кофе и роняет на кассу смятый лист с рисунком луны. «Ты же тоже видишь их, да?» — тычет пальцем в воздух, где мелькают полупрозрачные силуэты, похожие на мятую бумагу. Сохён замечает их с
Игорь Дедов, бывший майор ВДВ, приезжает в село Подгорное после письма от внука Артёма. Тот сразу замечает свежие следы гусениц на грунтовке, обрывки проволоки с колючкой у покосившегося сарая. В доме деда — разбитые окна, на столе лежит недописанное заявление в прокуратуру о захвате земли ООО «Северный ветер». Артём, щуплый парень в рваной куртке, бросается к деду: «Они трактор пригнали, я
Лука, бывший механик из Турина, нашел старый дизель-генератор в разграбленном гараже на via Cigna. В кармане — смятая фотография сестры, которая так и не ответила на звонки после отключения связи. "Черт, болты проржавели", — бормочет он, вытирая масляные руки о рваную куртку. В это время Аня, медсестра из Братиславы, перевязывает раненого подростка в подвале заброшенной больницы на
В прибрежном городке Санта-Лучия пенсионерка Клара находит в старом сундуке на чердаке письма 1943 года, адресованные её покойной матери от незнакомого солдата. Её сын, Марко, бармен в местной *Osteria del Mare*, случайно проливает кофе на конверты, обнаружив под пятном схему тоннелей под городом. В тот же день учительница начальной школы Сильвия замечает, что её ученик Леонардо рисует на уроках
Лила Картер, 27 лет, моет чашки в кафе «Блю Эйв» на окраине Ванкувера. После смены замечает потрескавшийся портрет женщины в платье 1920-х в груде хлама у мусорных баков. "Эй, это же Эвелин Харт", — бормочет Джейкоб Райт, 35, владелец лавки старых картин на Гранвилл-стрит, когда Лила приносит находку. Он тычет пальцем в едва видный инициал «Е.Н.» в углу холста. Лила перебивает:
Карлос, водитель джипни с выцветшей татуировкой на предплечье, каждое утро объезжал пробки на Эспанья-авеню, пока не подобрал Марию — студентку-медика с рваным рюкзаком. Она шептала в телефон: *«Баба, нашли следы хлората в крови... Это не случайность»*. На следующий день в салоне автобуса она оставила конверт с анализами погибшего депутата. Карлос, разглядывая бумаги за чашкой *сокъяп* в кафе на
В заброшенном вагоне поезда Москва–Новосибирск Анна, медсестра с потрёпанным чемоданом из советского дерматина, прячет под сиденьем конверт с деньгами за продажу квартиры. Её сосед по купе, Максим, бывший военный с татуировкой «1999» на запястье, достаёт из рюкзака банку тушёнки и нож-бабочку: «Делиться будешь?» — «Только если скажешь, куда везешь ту коробку с проводами». За окном мелькают
Антон Семёнов, математик-неудачник из Екатеринбурга, в пятницу вечером копался в архивах закрытого НИИ на улице Луначарского. Его друг Артём, инженер-электрик с обгоревшими пальцами от пайки, нашёл в вентиляционной шахте папку с письмами на немецком. «Тут про какую-то «зональную функцию», — Артём ткнул в пожелтевший лист, пахнущий плесенью. Антон, поправляя очки с заклеенной скотчем дужкой,