Лейла, пятнадцатилетняя девочка с облупившимся синим браслетом на запястье, живет с братьями Рамином и Фаридом в тегеранском районе Шемиран. Их отец, Али-Реза, пропал три месяца назад, оставив в гараже наполовину отремонтированный Peykan 1973 года и коробку старых чертежей. Рамин, старший, копается в двигателе, бурча: *«Если найду, кто слил бензин, ему голову откручу»*. Лейла находит под сиденьем
Эмир, владелец небольшой кофейни в Кадыкёе, за неделю до праздника обнаружил в подсобке коробку с детскими игрушками — они принадлежали его покойной матери. Он молча перебирал потрепанного плюшевого медведя, когда в дверь ворвалась Лейла, его младшая сестра: «Опять ты здесь копаешься? Папа ждет нас у врача, ты же обещал!» На столе валялись неоплаченные счета, а за окном моросил дождь,
Лина Мюллер, двадцатитрехлетняя студентка-историк, пробирается через переулки засыпанного снегом Берлина, чтобы найти следы младшего брата Кая. Он исчез после митинга у Бранденбургских ворот, где полиция в чёрных шинелях с желтыми нашивками разогнала толпу водомётами. В кармане у неё зажат смятый листок с адресом подпольной типографии на Шпрееинзель — там, по слухам, печатают листовки с
В пригороде Мехико, на кухне с облупившейся плиткой, 27-летняя София Мендоса находит в гараже деда ржавый чемодан. Внутри – переписка 80-х на желтой бумаге, ключ от неизвестного склада в Тепейо и фото женщины в свадебном платье, подписанное "Лупита, 12.10.1984". Дед Рамон, который последние пять лет молчал из-за инсульта, хрипит за столом: «Сожги это. Они до сих пор смотрят». За окном
Анна замечает, что Дмитрий стал задерживаться на работе, ссылаясь на «авралы в отделе логистики». В субботу, перебирая старые куртки в шкафу, она находит в кармане его пальто женскую серёжку с потускневшим синим камнем. «Ты уверена, что это не твоя?» — спрашивает подруга Катя по телефону, пока Анна стоит у плиты, помешивая остывающий суп. «Я такие не ношу», — бросает она, замечая в окне, как муж
Луиза, парижская бариста в потёртом зелёном фартуке, втянула носом запах подгоревших зёрен, пока Карим, тунисский механик с татуировкой ястреба на запястье, ковырялся в двигателе её мопеда у входа в кафе. «Опять кофе с привкусом асфальта?» — бросил он, вытирая руки о комбинезон. За соседним столиком Софи из Люксембурга, в очках с толстыми линзами, разбирала письма отца-дипломата, написанные
Пакорн, владелец лавки на улице Чао Прая в Бангкоке, каждое утро протирает пыль с бронзовой статуи Ганеши, пока соседский мальчик не приносит ему банку кофе со сгущёнкой. В витрине — треснувший фарфор эпохи Рамы V, серебряные портсигары с инициалами чужих имен, фотография девушки в платье 1940-х. Однажды в дверь входит Ной, студент-архитектор, с потёртым альбомом в руках: "Мой дед оставил
Сяо Чэнь, студент-археолог, приезжает в провинциальный городок Лунъюнь после странного звонка от дяди, который исчез через три дня. В старом доме на улице Циньлин он находит ящик с обгоревшими фотографиями 1980-х и дневником, где упоминаются «подземные огни». В чайной «Белый лотос» местный рыбак Ли Вэй, потягивая пуэр, бормочет: *«Твой дядя копал не там, где надо… Река помнит всё»*. За окном
Лиза Томпсон, бывшая маркетолог из Чикаго, заставляет мужа Марка и подростков-детей Софию и Джейкоба переехать в Портленд после сокращения на работе. Они покупают дом 1950-х годов с облупленным рыжим фасадом и трещиной в фундаменте. «Тут даже Wi-Fi не ловит», — бросает Джейкоб, тыкая телефоном в стену на кухне, где Лиза пытается разобрать коробки с посудой. Марк, бросивший карьеру архитектора
Айгуль находит в телефоне Ерлана переписку с коллегой из автосалона — эмодзи с сердечками, фото в кафе с видом на Коктобе. В кармане его пиджака обнаруживает чек из ювелирного: золотые серьги, которых она в ушах не видела. «Кому ты их купил?» — не выдерживает за ужином, пока дети моют посуду. Ерлан бросает вилку: «Ты вообще слышишь, как говоришь? Это подарок для сестры Жанель!» Но позже Айгуль
Анна застряла в лифте пятиэтажки на окраине Перми — кнопки не реагировали, свет мигал. Рядом оказался Максим, грузчик из соседнего магазина «Пятерочка», в потёртой куртке с запахом рыбы. «Опять эти жигули-провода», буркнул он, пытаясь всунуть нож между дверьми. Она заметила татуировку на его запястье — кривоватый якорь, как из детской раскраски. Через час, когда их вытащили, он протянул ей пакет
Лука, слесарь с завода в Антверпене, каждое утро заваривает кофе в треснувшей синей кружке, которую Софи, его жена, давно хотела выбросить. «Опять автобус в шесть?» — бормочет она, завязывая фартук поверх растянутого свитера. Их дочь Эмма, 17 лет, крадет из холодильника сыр для бутерброда, пока родители спорят о счете за электричество. «Если я не поступлю в университет, вы сэкономите на всём», —