Джек копал лопатой у подножия холма, грязь забивалась под ногти, а пот стекал по спине. Его брат Томас сидел на ржавой бочке у палатки, перебирая щепотки песка: «Тут уже ничего не осталось. Слышал про ущелье возле Балларата? Говорят, там самородки размером с кулак валяются». Джек вытер лицо рукавом, оставив полосу глины на щеке: «Ты же вчера у Сэма самогон пил. Опять бред несёшь». Но через час
Эмили, 17 лет, с рыжими волосами до плеч, вытирает пот со лба, пока перекладывает банки с маслом на полке заправки *Road Star*. За окном — бесконечное шоссе 46 с потрескавшимся асфальтом и выгоревшими жёлтыми разделителями. Джейкоб, её напарник в заляпанной голубой робе, щёлкает семечки, глядя на дальнобойщика, который пятый раз просит «кофе покрепче и чизбургер без лука». «Собираешься после
Лина, 23 года, переехала в квартиру на улице Биргер-Ярлсгатан в Стокгольме после разрыва с парнем. В спальне за шкафом она нашла потайную дверь с отслоившимися сине-белыми обоями. Внутри — детские рисунки медведей, ржавая кровать и коробка с письмами 1987 года, подписанными "Клара". За чаем с имбирным печеньем сосед Эрик, студент-архитектор, показал ей трещину в стене: "Вот здесь,
В деревне Заозёрье пятнадцатилетний Глеб, оглохший после болезни, целыми днями чинит старые радиоприёмники в избе с покосившимися полками. Бабка Агафья, вязавшая носки у печки, однажды суёт ему коробку с дедовской гуслярой: «Слепой Панкрат в волховстве сказывал, струны эти не простые — звенят для тех, кто тишину в ушах носит». Глеб, тыча в инструмент отвёрткой, случайно задевает струну — в висках
В старом промышленном районе Сент-Элиса 19-летний Эйден Ковальски копался в двигателе ржавого пикапа, когда из-под масляного фильтра выпал медный диск с гравировкой «VX-9». Он сунул артефакт в карман куртки, не заметив, как его кот Бакси, помешанный на консервах с тунцом, начал шипеть на тень в углу гаража. В тот же вечер Лира Мендоса, студентка-физик, взламывала школьные камеры наблюдения, чтобы
Вера, 16 лет, втискивается в узкую постель в хрущевке на окраине Чернигова. Ее мать Наталья, медсестра в районной поликлинике, находит пачку «Мальборо» в школьном рюкзаке: «Опять с Сашкой болталась у гаража?» — царапает голосом, разбивая яйца на раскаленную сковороду. Девушка молчит, ковыряя лак на ногтях — вчерашний слой отслаивается кусками, как штукатурка в подъезде. Через час она уже бежит по
Лиам, 27 лет, грузчик на лесопилке в Хартс-Ленде, три месяца копит на ремонт разбитой "Тойоты". Его сестра Элла, 25, работает в местной школе учителем физкультуры — каждое утро размораживает замёрзший замок спортзала ключами в варежке. В четверг, после смены, Лиам находит в кузове брошенного пикапа мешок с 80 тысячами канадских долларов и пачкой испанских сигарет "Дюкадо".
Лив, рыжая пятнадцатилетняя, вечно торчала на старом маяке с биноклем, высматривая «аномалии» — так она называла огни над заливом. Ее сводная сестра Майя, младше на два года, таскала за собой рюкзак с диктофоном и учебником биологии, который мама заставляла учить после переезда из Мельбурна. «Там, в доках, вчера тень металась», — Лив тыкала пальцем в карту, нарисованную маркером на обратной
Кендра месит тесто на кухне закусочной *Golden Spoon*, пока Бет пересчитывает выручку в клетчатом блокноте. На столе — пятно от кофе, которое Кендра пытается оттереть локтем. "Черт, Бет, опять эти кексы подгорели. Ты таймер выключала?" — Бет не поднимает головы: "Это твоя смена была вчера. И да, Джимми звонил — просил вернуть дрель до пятницы". За окном грузовик с рыбой глушит
Лиам Картер, оперативник из отряда по борьбе с терроризмом, обнаруживает в школьном рюкзаке дочери Эмили записку: *«Она жива, пока ты молчишь»*. В тот же вечер на парковке у супермаркета Metro в Монреале ему звонит замаскированный голос: «Принеси файлы из сейфа 12B к мосту Жака Картье. Ошибешься — найдешь её куртку в реке». Лиам, проверяя карманы Эмили, находит билет на каток «Арена Пепси» с
Джейн переехала с мужем Томом и детьми в старый дом в Девоне. На второй день Лиза нашла ржавый ключ под половицей на кухне. "Пап, тут кто-то жил в стене?" – спросила она, вертя находку в руках. Том, чиня протекающий кран, бросил: "Стройка 1890-х, просто брак кладки". Вечером Макс разбил чашку, играя мячом в гостиной – осколки сложились в крест. Джейн вытерла лужицу холодного
Горошкина, Ольга Сергеевна, тридцать два года, живет в двухкомнатной хрущевке на третьем этаже с видом на заросший сквер. Работает в городской библиотеке имени Гоголя, где по утрам разбирает потрепанные томики, пахнущие пылью и клеем. В столетнем здании с скрипучими полами она завела привычку записывать на обрывках кассовых чеков диалоги посетителей: пенсионерка Марфа Ильинична, ругающаяся из-за