Саша, 23 года, живет в общаге на окраине Днепра. Утром она разгружает ящики с консервами на рынке «Привоз», вечером моет полы в детсаду. В пятницу заходит в «Світоч», покупает пачку дешевого чая и поломанный зонт с принтом маков. Соседка Ира, парикмахерша, стучит в дверь: «Дай сигарету, а то Петька опять зарплату пропил». Саша молчит, достает из холодильника банку соленых огурцов — последнее от
Лила Морган, владелица потрепанного книжного магазина на Мейпл-стрит, каждое утро развешивала гирлянды так, чтобы они не задевали вывеску кафе "Evergreen". Джейкоб Райт, учитель истории из школы имени Томаса Уитмена, ворчал, что её провода путаются с его проектором для рождественской ярмарки. "Твои снежинки закрывают половину моей схемы", — бросил он, поправляя очки,
Эмили, архитектор из Монреаля, получает от тёти Марго ржавый ключ и письмо с просьбой приехать в Сент-Этьен. В доме детства, пахнущем сосновой смолой и плесенью, она находит на чердаке коробку с дневником матери, где та пишет о «выборе, который сломал две жизни». Записка выпадает между страниц: *«Прости, я не могла сказать правду. — И.»* В кафе на углу улицы Сен-Луи Эмили сталкивается с Люком,
В Чикаго курьер Адам Гарсия, сорока лет, в потёртой кожаной куртке, развозит посылки на стареньком фургоне с наклейкой «Срочно!». Однажды в его машину подбрасывают коробку, обмотанную коричневой лентой — внутри разбитый пленочный фотоаппарат Nikon и конверт с координатами (41.8781° N, 87.6298° W). Жена Лиза, фармацевт с фиолетовым лаком на ногтях, замечает, что Адам третий день ест холодные
Джейк ковыряет зажигалкой мокрые ветки в сосновом лесу Монтаны. "Черт, даже береста не загорается", — бормочет он, вытирая пот со лба ржавым рукавом. Лиза роется в рюкзаке: остался пакет вяленой оленины и треснувший компас. В пяти милях к северу Эмили тычет пальцем в карту, заляпанную грязью: "Ты вообще читал отметки? Река сейчас поднимется, нам крышка". Марк молча
Агата, копаясь в телефоне Войтека пока он мыл посуду, наткнулась на сообщение от Майи из его отдела: «Завтра допиваем тот эспрессо?» Экран светился в темноте кухни, где на столе лежали детские раскраски с недорисованными динозаврами. «Это просто коллега», — буркнул Войтек, вытирая руки о джинсы с пятном от йогурта. Агата вышла из квартиры на Мокотове, толкая перед собой коляску с полуспящей
В старом доме на Цим Ша Цуй Чань Ка Лок, младший менеджер в ломбарде, каждое утро чинит сломанные часы, оставленные клиентами. Его соседка, Вонг Цзы Ин, работает в аптеке на Натан Роуд и тайком подкладывает ему в почтовый ящик травяные сборы от бессонницы. Их диалоги сводятся к коротким «Ты опять не спал?» — бросает она, заставая его в лифте с пакетом доширака. Он молча протягивает ей сгоревшую
Лайла Мерсер, пятнадцать лет, каждое утро перед школой проверяет капканы за сараем. Отец, Эдгар, с утра уже на лесопилке, мать три года назад ушла за хлебом и не вернулась. На старом пирсе Лайла спорит с Ноем Тернером: *"Если мы не уедем до зимы, замерзнем тут, как лоси в канаве"*. Ной чинит моторку, пахнет бензином и рыбой. Они копят на билеты в Ванкувер, считают мелочь в жестяной
Азиз вкалывает на текстильной фабрике в Бейоглу, таская рулоны ткани с 6 утра. Отец, Мехмет, будит его пинком в дверь: "Опять проспал? Хочешь, чтоб нас в квартале за бездельников держали?" По дороге на работу Азиз заскакивает в кафе "Фируз" — греет руки о стакан с чаем, клянча у владельца сигарету. На фабрике мастер Осман тычет пальцем в бракованный шов на пиджаке: "Ты
Лина, 22 года, моет полы в кафе *Dusty Spoon* на окраине Чикаго, когда замечает трещину в стене за холодильником. Внутри — потёртый конверт с координатами (41°53’N, 87°37’W) и фото её матери, исчезнувшей десять лет назад. Она звонит Майлзу, своему соседу-студенту-архитектору, который вечно ковыряется в старых чертежах метро: «Тут *какая-то* хрень. Приезжай с ломом». Они пробираются в тоннель под
В Сомюре, в доме с потрескавшейся штукатуркой, Евгения Гранде вытирает пыль с позолоченных часов — единственной роскоши, которую отец, Феликс, разрешает держать в гостиной. Он, сгорбленный над счетными книгами, бросает: *"Свечи в погребе считать не забыла? Вчера на полсантиметра короче горели"*. Дочь молча кивает, привыкнув к его скупости. Вечером в дверях появляется Шарль, кузен из
Эбенезер Скрудж, владелец ломбарда в промзоне Чикаго, каждое утро начинал с проверки камер хранения. Его сотрудник, Боб Марли (не родственник того самого), задерживал дыхание, протирая прилавок, когда Скрудж тыкал пальцем в распечатку долгов: *«Клиент №3412 опять просрочил на три дня. Звони, пусть забирает свои часы-подделку»*. Вечером 24 декабря, запершись в кабинете с пачкой замороженных