Лиза Морроу, 23 года, живет в однокомнатной квартире над прачечной *QuickWash* в Бруклине. Ее младший брат Итан исчез после ночной смены в пиццерии *Slice Haven*. В ящике его тумбочки она находит ключ от заброшенного склада на 5-й авеню и смс от неизвестного: *"Они отслеживают транзакции. Не доверяй полиции"*. Лиза подключает детектива-пенсионера Арчи Картера, который теперь развозит
Лина Моррис, 17 лет, каждое утро бегает по тихим улицам Спрингфилда в наушниках, игнорируя волны от соседей. Возле дома №12 на Ольховой она спотыкается о рыжий велосипед мистера Харрисона, который поливает розы в пижаме с енотами. "Клиенты нервничают из-за вчерашнего… надо *почистить* квартиру до пятницы", — доносится из открытого окна голос миссис Кларк, учительницы биологии. Лина
Анира, 19 лет, перебивается подработками в Мумбаи, чтобы оплачивать учебу младшего брата. Каждое утро она бежит через переулок с лавками специй, пряча лицо от соседей, которые шепчутся о ее «неудавшемся замужестве». В чайной лавке «Голубой лотос» ее друг Радж, с татуировкой крикетиста на предплечье, подсовывает в заказ лишнюю самосу со словами: *«Мама велела — кости торчат, как у бродячей
Кагуя Синомия, закрутив прядь чёрных волос на палец, стояла у окна класса, наблюдая, как Миюки Сироганэ внизу поправляет очки и листает конспект. «Он опять притворяется занятым, чтобы я первая заговорила», — прошептала она, сжимая край занавески. На перемене Тёка Кино подсунула ей билеты на кукольный спектакль: «Пригласи его, а то Исигами опередит!» Кагуя, краснея, спрятала билеты в учебник по
В рыбацком посёлке Хеймо, затерянном среди норвежских фьордов, 17-летняя Сихя Корпи разгружает ящики с треской на причале, пряча под рваной курткой крылья, которые светятся, когда она злится. Её приёмная мать, Ада, ругается из-за разбитого окна в баре *Kaptein*: «Опять твои фокусы? Хватит привлекать внимание!» Сихя сжимает ракушку в кармане — подарок погибших родителей, — но вместо воспоминаний
В Бруклине, в тесной квартире над автомастерской, Лина Моррис, 23-летняя инженерка-стажёрка, чинит голографический проектор, сломанный после ночной попытки записать сон. Её сосед, Кайл Вандер, музыкант с татуировкой в виде нот на шее, постоянно жалуется на гул от её экспериментов: «Опять твой хлам вибрирует, как стиралка с бетоном внутри!» В холодильнике у них только соевый соус,
Элиас, бывший журналист из Мадрида, возвращается в родную деревню Вальдесоль после смерти отца. В полуразрушенном доме на улице Лос-Оливос он находит пачку писем 1987 года, адресованных незнакомке по имени Лус. Записи прерываются на фразе: *«Если читаешь это, я не смог ее остановить»*. Ночью Элиас слышит стук в дверь — на пороге стоит Сильвия, соседка в засаленном фартуке, несущая миску оливок.
Ли Минь каждое утро в пять тащит ящики с ледяной скумбрией на рынок в Северном районе. Её мать, Чжан Хуа, сидит за прилавком, пересчитывая мелочь: *«Три месяца за аренду — а где взять?»* — бормочет она, разглаживая смятые купюры. В это же время Чен Юй в кафе на Сой-Сен роняет поднос с чашками, пока начальник кричит о вычете из зарплаты. *«У тебя руки из жопы?»* — шипит он, вытирая пролитый кофе.
Эмили, в красном вязаном свитере с оленями, копалась в картонной коробке на чердаке дома №12 по улице Мейпл. "Джейк, тут фотка твоего снеговика 2018 года — он похож на перевернутую картошку", — крикнула она брату, который внизу развешивал гирлянды с перегоревшей лампочкой посередине. За окном механик Гас из соседнего гаража ругался на сломанный генератор для городской ёлки, а в кафе
Лийза, 16 лет, в рваных кедрах и потертой куртке с капюшоном, рылась в мусорных баках за гаражом на улице Вяйке-Клоостри. Рядом валялся остов велосипеда без колес — Март, ее сосед, пинал его ногой, рассказывая про пропажу рыжего кота Мурмиса. «Он мяукнул так, будто его резали, — прошипел Март, доставая из кармана смятый платок с пятнами машинного масла. — А потом… тишина. Как в том бункере за
Карлос, 15 лет, переезжает из Мадрида в Валенсию после увольнения отца-строителя. Новый дом — квартира над пекарней *La Cueva* с треснувшими плитками на кухне и запахом жареного миндаля. В школе его сразу дразнят за акцент: «*¿Madrileño? Тут даже чайки каркают по-каталонски*», — бросает одноклассник Хуан, щелкая семечки. Лусия, дочь пекаря, застает Карлоса, разглядывающего граффити с рыцарем на
Эмир, студент-архитектор, каждое утро пробирался через узкий коридор своего обшарпанного общежития в районе Бейоглу. Запах сырости от треснувшей плитки смешивался с ароматом кофе из кружки, которую он держал в дрожащей руке после ночных бдений над чертежами. Его соседка Лейла, работавшая официанткой в кафе через дорогу, часто ловила его у лифта: «Опять не спал? Через неделю сдохнешь от эспрессо»,