Синго, студент-заочник, подрабатывающий в круглосуточном магазине «Family Mart», каждое утро натыкается на груду мусора у двери соседа — квартиры 305. Внутри живет Кадзима, парень в помятом пиджаке, вечно жалующийся на перегоревшие лампочки. «Опять проводка сгорела? — Синго поправляет очки, разглядывая дымящуюся розетку. — Может, хватит микроволновку в ванной включать?» Кадзима молча тычет
В тихом районе Гленвуд-Хайтс, где велосипеды годами ржавеют у подъездов, тело Лоры Бриггс находят в её гараже рядом с разбитой банкой зелёной краски. Детектив Мэтью Карвер, в рубашке с пятном от вчерашнего кофе, замечает царапины на замке — «Кто-то знал код от ворот, — бормочет он напарнице Эмили Росс, — или Лора сама впустила убийцу». В местной закусочной «Динар», где официантка Ирма разливает
Нобунага, худощавый пекарь с запахом корицы в волосах, каждое утро замешивал тесто в крошечной пекарне на окраине Киото. Его сестра, Аяме, в синем фартуке с выцветшим рисунком хризантемы, ругалась из-за перегоревшей духовки: «Опять эти старые провода… Денег на ремонт нет, а ты всё экспериментируешь с этой пряностью!» В углу, на полке с мукой, лежал потёртый блокнот отца с рецептом «Огненного
Марьяна, пятнадцать лет, нашла в рюкзаке Артема смятый билет на электричку до Дарницы. В их хрущевке на кухне, где обои с желтыми ромашками отслаиваются возле плиты, мать резала лук и бурчала: "Ты его последней видела. Где он тупит?" На балконе, заваленном старыми лыжами, девушка разглядела на карте маркерные линии — Артем обвел заброшенный тоннель под старым заводом. В три ночи, пока
Олег, водитель маршрутки с прожженным сиденьем от сигарет, обнаружил в салоне забытый конверт с деньгами и паспортом на имя Марьяны Шевченко. Вместо того чтобы сдать находку в участок на улице Грушевского, он поехал по адресу прописки — хрущевку возле рынка «Юность». Там встретил пожилую женщину в стоптанных тапках, которая, узнав конверт, схватила его за рукав: «Це за ліки, я ж матір жду з
Игорь Филатов, водитель скорой из Нижнекамска, каждое утро начинал с проверки старой «газели» — подшипник гудел, как разъяренная оса. В холле горбольницы, где потолок желтел от влаги, он столкнулся с Ольгой, медсестрой. «Опять ревизия из области едет, — она сунула ему пачку сигарет «Прима», — спрячь, а то опять лекции читать будут». Филатов молча кивнул, затянулся, глядя на треснувший асфальт за
Эмир, худощавый парень в потертой кожаной куртке, копался в коробках на блошином рынке Капалы Чаршы. Под слоем пыльных ковров он нашел потрескавшийся свиток с координатами — 41°01′ с.ш., 28°58′ в.д., пересечение где-то возле цистерны Базилика. "Босс, это же район Султанахмета", — пробормотал он, вытирая пот со лба ладонью. В антикварной лавке "Сафир" его ждала Лейла в
Зоран, детектив из криминального отдела Стамбула, копался в деле о самоубийстве мэра маленького городка близ Каппадокии. В кабинете пахло сыростью и старыми документами, на столе валялись пустые упаковки *Tekel 2000* и кофе в бумажном стаканчике. «Он повесился в собственном кабинете, но за день до смерти купил билеты в театр для дочери», — бормотал Зоран, листая отчёт. Его напарник, Али, указал
Лора, 23 года, переехала в провинциальный штат Мэн после разрыва с парнем. Работает в кафе «Снежная сова», где каждое утро протирает стойку с царапиной от ножа 2017 года. В четверг, когда метель оборвала провода, в зал вошел Эйден — рыжий парень в промокшем шерстяном свитере. Он заказал глинтвейн, но вместо того чтобы пить, вытирал очки тряпкой для столов, пока Лора не спросила: «Вы тут рисовать
Лена, молодая женщина в поношенной куртке, устраивается домработницей к семье Харперов в двухэтажный особняк на окраине Лос-Анджелеса. Джин, хозяйка дома, в разговоре с мужем Тревором бросает: «Она слишком тихая. Как та… прошлая». Лена моет окна в гостиной, замечая семейные фото с вырезанными лицами, а вечерами копается в старых коробках в гараже, где находит билеты на самолет в Мексику с чужим
Али, 22 года, в рваной кожаной куртке, копается в мусорных баках за пабом *Королевский дуб* в Ист-Энде. Находит смятый конверт с печатью в виде полумесяца — внутри ключ от камеры хранения на вокзале Сент-Панкрас. Его сестра Лейла, медсестра с татуировкой *"صباح الخير"* на запястье, звонит ему со старого Nokia: «Там были люди в униформе. Забрали папу, как тогда в Басре». Она прячется в
Камайя Мобли, пятнадцатилетняя школьница из промзоны Питтсбурга, обнаружила пропажу матери, Лорен, через три дня после её ночной смены на фабрике «Гленвью». В холодильнике остался недоеденный сэндвич с тунцом, а на столе — квитанция за бензин с пометкой «22 мили до Ривертона». Отец, Терренс, ворчал, заваривая растворимый кофе: «Опять с подругами на вечеринку смоталась, скоро вернётся». Но Камайя