Марко, 27 лет, чинит старые мопеды в гараже за автострадой А1 под Римом. Его сестра Луиза, в зеленом фартуке с пятнами оливкового масла, тащит ему термос с эспрессо: «Твой Сильвио звонил. Говорит, если «Веспу» не доделаешь к пятнице, выбросит её на металлолом». В углу гаража — плакат с облезлым Тото Кутуньо, гирлянда из перегоревших лампочек. По вечерам Марко ездит на рынок Траяна, меняет
В Нью-Йорке, на заброшенной фабрике по производству консервов, 27-летний Джейк Марлоу, бывший армейский повар с татуировкой «Соль вместо крови» на запястье, собирает команду для контрабандной операции. Его партнёрша, Лена Войтек — инженер-самоучка из Чикаго, вручную паяет радиопередатчики в старых кофейных банках. «Ты уверен, что эти бобы не взорвутся раньше, чем мы доедем до канадской границы?»
Леон Восс, бывший механик из Детройта, каждое утро заваривает растворимый кофе в треснувшей кружке с логотипом завода, где чинил двигатели до увольнения. Его сестра Марни, студентка-медик, умирает от передозировки в подъезде кирпичного дома на Бейкер-стрит — в кармане её потрёпанной куртки находят свёрток с розовым порошком и номер телефона, начинающийся на +33. Леон, перебирая её вещи, находит
Эмили Карвер находит в подвале старого дома в Сент-Джоне коробку с 8-мм плёнками, оставленную её покойным отцом-документалистом. На кадрах 1987 года она видит соседский дом, где сейчас живёт её брат Джереми с семьёй, но в кадре мелькает силуэт женщины в зелёном плаще – точь-в-точь как у их матери, покончившей с собой в 1993. «Ты точно это не комментировал?» – Эмили тычет пальцем в засвеченный
Май Ань, в потёртой джинсовой куртке, каждое утро протискивается между лотками с *фо* на рынке Бен Тхань, чтобы успеть на дневную смену в кафе «Сайгонский рассвет». Заведение с липкими столиками и гирляндами из бумажных фонарей, где она разносит *бао-бун* музыкантам. Лам, парень с татуировкой дракона на запястье, чинит динамики в подсобке. «Спой хоть пару строчек, а то я засыпаю под этот треск»,
Лука Соррентино, 16 лет, пропал после тренировки по футболу. Его мать, Роза, нашла рваный рюкзак с учебниками и потёртый телефон возле старой мельницы на окраине городка. Комиссар Виола Марино, переведённая из Милана, осматривает место: грязь на ботинках, запах мокрого камня, трещины на стене. Инспектор Ломбардо, местный, щурится от солнца: *«Здесь каждый второй подросток сбегает на выходные.
Джейк, физик с обветренными руками от работы на открытых ветру станциях, первым заметил аномалии в данных. Вместе с Мией, биологом, которая вечно курила в углу лаборатории, и Дэниелом, инженером-новичком, щелкавшим жвачку, они жили в модулях из ржавых контейнеров где-то в канадской тундре. Объект их изучения — черная сфера, найденная под слоем вечной мерзлоты. «Температура падает, а радиационный
Аханна, рыжеволосая девушка с шрамом на левой щеке, работает в семейной кондитерской в приморском городке Кастелламмаре. Запах миндальной пасты и жженого сахара смешивается с соленым ветром, когда она находит в подвале старую коробку с письмами на сицилийском диалекте. *«Кто такой Сальваторе Галло?»* — спрашивает она бабушку Марту, разбирая потрескавшиеся фотографии 1943 года. На снимке — мужчина
В парижской пятиэтажке на улице Марсолье Сами, 16 лет, каждый вечер слушает, как соседка снизу, мадам Клер, стучит шваброй в потолок из-за грохота его гитары. Его сестра Лина, 19 лет, прячет сигареты в банке с кофе, чтобы мать не нашла, но запах жареного лука с кухни всё равно перебивает всё. В подъезде, где лифт вечно застревает между этажами, Амир, друг Сами, оставляет на стенах граффити с
Идрисс, младший инженер из Касабланки, чинит старый радиопередатчик в гараже отца, когда ловит странный сигнал — серию цифр на частоте, которой нет в официальных реестрах. Через три дня он втихаря садится на поезд в Танжер, везя в рюкзаке самодельный декодер и фотографию матери, умершей при загадочном взрыве на лаборатории в Рабате. В порту он сталкивается с Луизой, француженкой-студенткой,
Элис Морган, бывшая военная переводчица с арабским диалектом, каждый вторник забирала кофе из забегаловки «Джо» на углу 14-й улицы. Ее стол в подвале здания на окраине Арлингтона был завален распечатками перехватов 2003 года и пустыми упаковками от антигистаминных таблеток. «Слушай, тут в отчете из Мосула упоминается тот же псевдоним — «Стекло», — бросила она напарнику Джейку Райдеру, указывая на
Лина Картер, инженер-гидролог с татуировкой карты Великих озер на запястье, сутками сидит в лаборатории на окраине Детройта. Ее напарник, Маркус Рой, ветеран с тремором в левой руке, находит в ржавой канализации следы грузовиков с логотипом «ТК-12». «Смотри, — Лина тычет пальцем в экран спектрометра, — ртуть, свинец, даже следы полония. Это не утечка. Кто-то свозит отходы сюда годами». Они