Лина Сёдерстрём, 28 лет, копается в коробке со старыми семейными фото в съёмной квартире на Сёдермальме. Находит снимок: её отец, Карл, стоит рядом с мужчиной в чёрной кожанке возле кирпичного здания с вывеской *Kvarteret 13*. Лицо незнакомца зачёркнуто гвоздём. Внизу подпись: *"Апрель 1994. Не доверяй Э."* По дороге на работу в метро Слюссен она сталкивается с Эмилем Фальком, коллегой
Рут Лэнгмор, в синей рабочей робе, протирала стойку в прачечной «Кристалл-Спрингс», пока ее отец, Нат, с сигаретой в зубах, отсчитывал пачки денег за холодильником. «Ты думаешь, картонки с печеньем их обманут?» — бросила она, кивая на коробки у входа. Братья-близнецы, Гейб и Зак, в гараже чинили старый пикап, споря о том, продать его или оставить для «дел». После того как Нат исчез, оставив в
В захудалом городке Блэкстоун, затерянном меж хвойных лесов, 17-летний Айзек Кроули копается в ржавом гараже, пытаясь починить мотоцикл отца. Его сестра Лена, в растянутом свитере с пятном от кофе, швыряет в него ключами: *«Ты опять пропустил уроки? Мать в ярости, ищи себе оправдание сам»*. По вечерам они слышат странный гул из леса — будто гигантская пила режет стволы. В кафе «Сосновая игла»
Прохор Громов, в потёртом сюртуке, разбирает бумаги в конторе отца на окраине Томска. На столе — расплывчатая карта таёжных маршрутов, пачки ассигнаций, перетянутых бечёвкой. «Данилу под лед пустили неспроста, — бормочет приказчик Семён, перебирая четки. — Шурфы у Собачьего яра золото показали, вот и пошли разборки». Прохор, не отрываясь от цифр в журнале, хрипло: «Завтра еду к якутам.
Лора, 27 лет, живет в двухкомнатной квартире на окраине Лондона с треснувшей плиткой в ванной. Каждую ночь ей снится один и тот же коридор с зелёными обоями, где дверная ручка растворяется в руке. По утрам она включает радио BBC 4, чтобы заглушить тиканье настенных часов, пока пьёт чай с прогорклым молоком. «Вы просто не высыпаетесь», — говорит терапевт в поликлинике на Бейкер-стрит, выписывая
Олег, бывший футболист с переломанной лодыжкой, каждый день таскал костыли по коридорам львовской клиники, где пахло вареной свеклой и йодом. В столовой он врезался в Иру — девушку в растянутом свитере, которая роняла поднос с гречкой. «Ты как танк», — бросила она, вытирая пятно на джинсах. Ира приехала из Одессы лечить спину после аварии: по ночам она слушала старый плеер с треснутым экраном, а
Ли Минь стирала пятна от масла на рабочей форме, когда нашла конверт с печатью Шанхая под дверью. Внутри — фото сестры Чжан Юй, стоящей у стеллажей с книгами в публичной библиотеке, и записка: *"Рис с соевым мясом в холодильнике. Не ешь холодным"*. Отец, разорвавший их переписку десять лет назад, теперь хранил письма в жестяной коробке из-под печенья «Красный феникс». Утром Ли Минь
Фан Сяоу, в синей рабочей жилетке с пятном от латте на рукаве, толкала велосипед по переулку возле кафе «Золотой колокол», когда налетела на Цзян Чэня, выронившего папку с эскизами. «Ты вообще видишь, куда едешь?» — бросил он, подбирая смятый лист с чертежом офисного центра. «А ты пробовал не стоять, как памятник, посреди узкого тротуара?» — парировала она, поправляя сбившийся берет. Он пришел
Эмили, младший куратор с постоянно запачканными чернилами пальцами, обнаружила в архиве музея потрепанный дневник 1927 года. На странице с пятном от вина была набросана карта с пометкой *«Зал исчезнувших»*, ведущая в заброшенное крыло здания. Ее сосед по квартире, Лео, уличный художник в кепке с выгоревшим логотипом «Nirvana», усмехнулся: *«Ты либо станешь героем арт-блога, либо нас уволят за
Лина Картер, 28 лет, работает в аптеке на углу 5-й авеню в Чикаго, раскладывает коробки с аспирином и слушает подкаст о биохакинге через потрепанные наушники. Ее соседка Роза, ветеран-курьер, приносит ей зеленый смузи с куркумой каждое утро: «Опять эти мешки под глазами, милая. Тебе бы моего внука — он вон как на роликах гоняет». На конференции по фармацевтике Лина случайно забирает чужой пакет с
Тьян, парень с шрамами на левой руке от сетей для крабов, таскает корзины с ледяной рыбой на рынке в районе Яоварат. Его сосед Торфан, в засаленной футболке с логотипом энергетика, чинит мотороллер возле лотка с жареными бананами. «Должен ты мне за прошлый месяц за бензин», — бросает Торфан, вытирая руки тряпкой, пахнущей машинным маслом. Тьян молча скидывает ему горсть монет, две падают в лужу с
В июне 1940-го Шарль, в мятом кителе с нашивкой «Сражающаяся Франция», диктует секретарше текст воззвания к нации. Его кабинет в лондонском отеле «Коннахт» пропах табаком и чернилами — на столе валяются обрывки телеграмм от Черчилля. «Скажите им: каждый камень, каждый клочок земли…» — голос срывается. Жена Ивонна, поправляя шаль, шепчет: «Ты не спал третью ночь. Хоть кофе выпей». За окном гудят